Позднее совсем стемнело, и мы пошли прогуляться куда глаза глядят, в сторону Эннисмор Гарденс. Мы шли вдоль ограды запущенного сада. С последнего этажа одного из домов доносились музыка и голоса. Окна были распахнуты, и на свету вырисовывалась группа фигур. Мы стояли, прижавшись спиной к забору сада. Один из гостей, сидевший на решетке балкона, заметил нас и жестом пригласил подняться. Летом в больших городах люди, давно потерявшие друг друга из виду или совсем не знакомые, встречаются однажды вечером на какой-нибудь террасе, а потом снова теряют друг друга. И ничто не является по-настоящему важным, ничто не имеет истинного значения.
Дариус подошел ко мне:
- Вы потеряли ваших друзей? - спросил он с улыбкой.
Я не сразу понял, что он имеет в виду тех троих из лифта.
- Это не совсем мои друзья.
И тут же пожалел об этих словах. Мне не хотелось, чтобы он задал себе вопрос, почему я нахожусь в его квартире.
- Я знаком с ними совсем недолго, - объяснил я. - Им пришла в голову хорошая мысль привести меня к вам...
Он снова улыбнулся:
- Друзья моих друзей - мои друзья.
Но я его стеснял, потому что он не знал, кто я такой. Чтобы его успокоить, я сказал как возможно более ласковым голосом:
- Вы часто устраиваете такие приятные вечеринки?
- Да, в августе. И всегда в отсутствии жены.
Большинство гостей покинуло гостиную. Как они там все умещаются, на балконах?
- Я чувствую себя ужасно одиноко, когда жена уезжает...
Его взгляд принял меланхолическое выражение. Но он продолжал улыбаться. Прекрасный случай спросить его, не зовут ли жену Жаклин, но я не осмелился.
- А вы живете в Париже?
Он задал мне этот вопрос вне сомнения из чистой вежливости. Ведь он принимал меня у себя и не хотел, чтобы я сидел в одиночестве на диване, поодаль от других гостей.
- Да, но не знаю еще, останусь ли...
Мне внезапно захотелось довериться ему. Ведь я уже месяца три ни с кем не говорил.
- Я могу работать где угодно: лишь бы были ручка и бумага...
- Вы писатель?
- Если можно назвать это писателем...
Он попросил, чтобы я сказал ему, как называются мои книги. Может, он читал какую-нибудь из них.
- Не думаю, - ответил я.
- Должно быть, писать - очень увлекательно, правда?
По всей видимости он не очень-то привык к беседам с глазу на глаз на такие серьезные темы.
- Я вас задерживаю, - произнес я. - И мне кажется, что ваши гости разбежались из-за меня.
И действительно, в гостиной и на балконах больше почти никого не было.
