"Этот — Иван Семеныч. Тот — Борис Иваныч. Надо в книжке пометить."
…Наружность этого человека заслуживает описания — так, наверное, написал бы в своем романе писатель — фантаст начала века. Сейчас не принято так говорить; сейчас, независимо от того, в какое время попал герой и будет ли обстановка знакомой или же вызывать удивление и ностальгическое восхищение, как уголок купеческого быта в областном краеведческом музее, положено побыстрее устроить махач или уложить героя в постель с женщиной. Но мы с вами, уважаемый читатель, в довольно странном начале прошлого столетия, и нам с вами действительно никуда не деться от того, что наружность Бахрушева заслужила описания.
То был человек где‑то по виду за пятьдесят; лоб его, обыкновенный, и даже чуть заваленный назад, казался высоким из‑за низко опущенных тонких, поднятых по концам стрелочек бровей, которые выглядели прилепленными к круглым стеклам пенсне, под которыми светились живые темные глаза. Глаза эти, обрамленные тонкими верхними веками со складкой, казалось постоянно смотрели на что‑то поверх собеседника, что вызывало у Виктора желание обернуться; вскоре он понял, что это вызвано лишь его, Виктора высоким ростом здесь. В короткие, гладкие, стриженые под канадку волосы Бахрушева, как и в его небольшой, заоваленный книзу клин чуть всклоченной бороды, была обильно вплетена проседь, но его живые, порывистые движение и блеск глаз никак не позволяли думать о нем, как о старике. Он возвышался над своей доской посреди чертежного зала с большими раскрытыми окнами, через которые вливалась вечерняя свежесть, словно император в тронном зале над картой владений, рассчитывая, в какое место нанести удар вторгшемуся неприятелю; строгий мундир инженера позволял воображению довершить эту картину. Погруженный в свое занятие, Бахрушев, казалось, ничего не замечал вокруг себя, мурлыкая "На холмах Грузии лежит ночная мгла", что позволило Виктору за пару секунд осмотреться. Вид других инженеров в зале, что с любопытством поглядывали на него из‑за других досок, несколько успокоил: приобретать мундир, похоже, было не обязательно.
Возможно, Шерлок Холмс нашел бы в этом описании массу информации о нанимателе. Возможно, он бы установил его характер, привычки, проблемы, слабые места и возможности на них влиять. Но Виктор Сергеевич не был Шерлоком Холмсом. Более того, он и Остапом Бендером не был, и не представлял себе, как реализовать преимущества костюма с полиэстером для краткосрочной аферы. Поэтому он просто подошел и представился.
