Восьминогий жеребец, черный на красном фоне, был изображен на личном знамени Хрогнира, и знаменем этим ярл весьма гордился, утверждая, что его подарил прадедушке Хрогнира сам Один. Вот так. Зоофилия была, но предки ярла в ней оказались не замешаны, а с Локи – какой спрос? Самый коварный и беспринципный из здешних богов. Причем он даже не бог, а сын огненного великана, прописавшийся в Асгарде на птичьих правах.
Что ж, Один подарил ярлову роду знамя со Слейпниром или нет – вопрос открытый. А вот то, что возраст знамени весьма почтенный, сомневаться не приходилось. Заплата на заплате.
Одиннадцать дней они шли по морю вдоль неизвестного Саньку берега. Все это время Санёк греб наравне с другими. Его рука зажила – остался лишь длинный красный шрам. Будет что показать мастеру Скауру. И поблагодарить заодно. Как-никак именно прием Мертвого Деда спас Саньку жизнь.
Грести было не слишком трудно. И очень неплохо для накачивания мускулов. Санёк с каждым днем чувствовал себя здоровее и здоровее. Вроде бы даже в плечах раздался. Пара взятых с собой рубах, когда-то свободных, теперь с трудом зашнуровывалась на груди. Хорошо, что доспех у него был нынче другой, сделанный по мерке покойного Кнута Костедробителя. Кетильфаст уговаривал Санька и меч поменять, но Санёк отбрехался тем, что трофейный – не под его руку. Ну не мог же он сказать, что его клинок, неказистый с виду, по факту и гибче, и крепче. Впрочем, приведенный аргумент тоже был принят, и оружие Санька осталось при нем. А с мечом Кнута он лишь тренировался время от времени, накачивая руку.
Кому-то это путешествие, в тесноте, с не слишком хорошей пищей, с тяжелым монотонным трудом гребца, показалось бы скучным и утомительным. С восхода до заката вращать весло или, когда не твоя смена, столь же однообразно «играть» оружием… Никаких развлечений, кроме недолгих стоянок на каменистом негостеприимном берегу, да и то если удастся обнаружить доступную для драккара бухточку с источником питьевой воды, а чаще бросали якорь и ночевали прямо на палубе, в тесноте и вони, с которой не мог справиться даже морской ветерок. Странно, но Саньку это все действительно нравилось. И он, который мог сейчас развлекаться на Свободе или на каких-нибудь тропических островах в миру, где много вкусной еды, холодного пива, музыки и красивых девушек, с удовольствием грыз вяленую рыбу, запивая ее не самой свежей водой, слушал довольно-таки заунывные скандинавские песни – и наслаждался. Нигде он так остро не чувствовал жизнь, как на этой седой от соли палубе.
