- Нет уж, спасибо, - мотает головой Доррин. - Ты как хочешь, а я в город.
- Неужто ты и вправду решил, что Брид зовет тебя в башню Белых чародеев? - спрашивает Кадара.
Доррин краснеет. Он злится на себя из-за своей непонятливости. Надо же ему было принять шутку Брида всерьез! Наверное, все дело в искреннем тоне здоровяка; это сбивает с толку.
Юноша туго натягивает поводья. Кобыла с недовольным ржанием ускоряет шаг, и жжение с внутренней стороны бедер тут же напоминает ему, что наездник из него аховый. Поправляя вставленный в держатель посох, он боится оглянуться: а ну как Кадара снова над ним смеется. И шуток он не понимает, и на лошади болтается как куль с овсом... Доррин досадливо поджимает губы.
Все трое направляют коней вниз по склону, к воротам Вергрена.
- Интересно, как же это случилось со старым замком? - бормочет Доррин себе под нос.
- Ты о чем? - вежливо осведомляется Брид.
- В рассказах Основателей описывается могучая герцогская твердыня, но, по-видимому, Белые разрушили ее до основания. Они захватили Монтгрен, тогда как в Галлосе, как и прежде, правит префект, а в Хидлене - тамошний герцог. Одних они трогают, других - нет... Не совсем понятно.
Брид смотрит на Кадару, потом снова на Доррина.
- Но ведь Лортрен нам это объясняла, - говорит он.
- Она объясняла, а Доррин ничего не слышал - как всегда, думал о своих машинах, - смеется девушка.
Рыжеволосый паренек снова краснеет.
- То был вопрос политики, - поясняет Брид. - Монтгрен был важен для Белых из-за своего положения, в целом же они предпочитали не устанавливать в княжествах свою власть напрямую, а заключать выгодные для себя союзы. Кроме того, им платили за поддержание в порядке дороги.
- Чепуха какая-то, - сердится Доррин. - Кому нужна такая длиннющая дорога? Кого понесет в эдакую даль?
- Никакая не чепуха, - возражает Кадара. - У нас на Отшельничьем тоже есть дороги. А самая главная из них - Восточный Океан. Для острова это прежде всего торговый тракт.
Доррин прекрасно знает, что она права, но от этого досадует еще пуще. Кадаре с Бридом любые дороги нипочем, а он не чает, когда сможет слезть с седла.
Впереди показываются городские ворота, и юноша, попридержав Меривен, пропускает спутников вперед.
Деревянные створы ворот выглядят впечатляюще, а железные петли, вмурованные в камень арки, будут, пожалуй, потолще Бридова предплечья. Однако, похоже, эти внушительные ворота не закрывались годами. А охраняет их одна-единственная женщина-страж, примостившаяся у амбразуры надвратной башенки. Караульную окружает белая аура, однако когда путники проезжают под аркой и въезжают в город, выражение ее лица не изменяется.
