- Полагаю, для этого мне пришлось бы вздыбить горы вдоль Аналерианского побережья. Ты имеешь в виду нечто подобное, Стирол?
- Полагаю, это было бы не лишним, - насмешливо откликается человек в белом с амулетом на шее.
- Сам ведь знаешь, такое вполне возможно. Особенно принимая во внимание, сколько гармонии привнесено в мир Отшельничьим за последние века.
Комнату омывают лучи солнца; его свет пылает в глазах Джеслека.
- В тот день, когда ты совершишь это, я передам тебе амулет, - Стирол смеется, и смех его холоднее кружащего в зимних небесах над Фэрхэвеном студеного ветра.
- Я серьезно. Ты должен знать, тут вопрос не в одной только силе. Дело касается высвобождения укорененных в земле глубинных гармонических связей.
- Правда, есть некоторое условие.
- Какое еще условие?
- Ты должен сохранить великую дорогу и сам стоять среди своих гор, когда будешь их вздымать.
- Я так понимаю, мне следует быть поосторожнее, - хмыкает Джеслек.
- Просто прояви благоразумие. Кому нужен Высший Маг, неспособный совладать с им же высвобожденным хаосом? Пример тому - злосчастный Дженред.
- Ой, только избавь меня от поучений!
- Ладно, ладно... Вы, молодые, не нуждаетесь в притчах и преданиях, потому как считаете, будто с вашим рождением мир стал другим и все прежнее безнадежно устарело.
Джеслек хмурится, но кивает.
- Ну так что, мне приступать?
- Разумеется, дорогой Джеслек. Только прошу, когда ты решишь поднять-таки свои горы, не забудь известить меня.
- Уж будь спокоен. Я хочу, чтобы ты ничего не пропустил.
IV
- Проклятье, Доррин! - взяв щипцами короткий, еще сохраняющий желтовато-коричневый цвет, но уже начинающий приобретать черноватый блеск железный брусок, кузнец кладет его на кирпичный очаг рядом с наковальней.
Румянец стыда заливает и без того раскрасневшееся в жару кузни мальчишеское лицо.
- Прости, Хегл.
- Из извинений, малец, ничего путного не выкуешь. Видишь, теперь у меня имеется кусок черно-гармонизированной стали, который решительно ни на что не пригоден. Его ни к чему не приспособишь и даже расплавить можно только в чародейском горниле. Тьма, ты привносишь слишком много гармонии во все, с чем имеешь дело. Сам Найлан вряд ли выделывал такие трюки! Скажи хоть, о чем ты при этом думал?
- О том, что у тебя выйдет, когда ты закончишь работу.
- Ну вот что, - говорит кузнец, покачав головой. - Закончу-ка я тут без тебя. А за тобой, когда придет время, пошлю Кадару.
Доррин поворачивается и направляется к дверям - их держат открытыми, чтобы кузница проветривалась. Кузнец берет щипцами новую полосу железа и подносит к горну.
