Шарлах прикоснулся к ее плечу:
— Идемте, мадам Теструп. Надо отправить людей на поиски как можно быстрее.
Отправив людей, Дортея велела всем служанкам, кроме кухарки Рагнхильд, ложиться спать. Но скотница Элен заявила, что не ляжет, пока не найдут учителя и мальчиков. Длинный кухонный стол был заставлен кружками и мисками. Дортея пристроилась возле печки с миской пивной похлебки. Она промокла, озябла и теперь наслаждалась горячим супом, разговаривая со служанками, начавшими мыть посуду; успокаивая их, она успокоилась и сама. Конечно, учитель с мальчиками отсутствует уже слишком долго. Но пока еще нет оснований для тревоги. Зачем волноваться раньше времени. Было решено, что Рагнхильд и Элен будут спать по очереди — достаточно и одной, чтобы следить за огнем: ведь когда дети и те, кто отправился их искать, вернутся домой, их надо будет сразу накормить горячим.
Дортея взяла подсвечник с зажженной свечой, котелок горячей воды и еще раз напомнила служанкам, чтобы они получше следили за огнем и не слишком тревожились.
Когда она со свечой в руке вошла в спальню, маленькие настольные часы на секретере пробили десять.
Спальня была большая с двумя одностворчатыми окнами, третье окно, находившееся за кроватью с пологом, было заложено. Бревенчатые стены не были покрашены, спальню и детскую разделяла кирпичная стена, в которой проходила печная труба из кухни, эти комнаты были самые теплые в доме. Зимой в спальне даже ели.
Перед печкой стоял чайный столик, накрытый к приходу управляющего Теструпа. Дортея поставила подсвечник, вылила горячую воду в самовар и открыла дверцу кафельной печки. Дрова в ней почти прогорели. Пошарив в печке каминными щипцами, она достала горящие угли, бросила их в самовар и насыпала сверху древесного угля. Потом подбросила в печку несколько поленьев, бересты, опустилась на колени и раздула огонь. Заставляя себя заниматься привычными делами, она чувствовала, как сильно бьется ее сердце.
Колыбель, стоявшая у кровати, вдруг закачалась, полозья застучали о половицы. Дортея на цыпочках быстро подошла к ней. Маленький Кристен зашевелился, но, к счастью, не проснулся. Дортея склонилась над колыбелью, вдыхая нежный, кисловатый запах ребенка.
С малышами, слава Богу, легче — всегда знаешь, где они. Хотя… Элен однажды рассказывала о маленьком Уле Сюмсрюдхагене, который на сетере[3] убежал от своей матери, его так и не нашли.
Это случилось, когда они с Теструпом только приехали сюда на стекольный завод. Крестьяне полагали, что тролли забрали ребенка к себе в гору. И даже немцы, работавшие на заводе, верили в это, они были не менее суеверны, чем остальные жители, но ничего удивительного в этом нет — ведь многие из них — паписты
