— Узнаете?
Софья медленно прочитала;
— «Акт пожертвования». — Пожала плечами. — Каких-то несколько тысяч рублей голодным детям… Вот интересно. Как он к вам попал?
— Вы забываете, где находитесь.
Голубев поднялся, попросил у Сазонова папку. Перевернул лист, показал Софье тыльную его сторону.
— Ознакомьтесь.
Софья с любопытством наклонилась над папкой, потом резко выпрямилась.
— Сто двадцать восемь тысяч?! Да чепуха это! Камушки были фальшивые.
— Николай Петрович, найдите, пожалуйста, акт экспертизы.
Сазонов полистал дело и так же молча отдал папку Андрею.
— Вот заключение комиссии.
И опять Софья с интересом углубилась в чтение. Прочла до конца, зачем-то перевернула страницу и только потом сказала:
— Ничего себе! Если б знала, поди, пожадничала бы…
Сазонов переглянулся с Голубевым.
— Любопытный вы человек, Софья Галактионовна. Потом Сазонов снова полез в ящик стола. Подал ей какие-то тетради.
— Батюшки, нашлись мои конспекты! А кто же их вытащил из тайничка?
— Все-таки освоили «Материализм и эмпириокритицизм»? — перебил ее Сазонов.
— Не совсем. Очень все сложно. Пришлось много раз перечитывать. И все урывками.
— Послушайте! Только откровенно… — опять спросил Сазонов. — А зачем это было вам нужно? Изо дня в день читать. И столько лет!
— Так интересно же! Дух захватывало, когда представляла, что будет, если все осуществится…
— Стихийный социал-демократ? Как, Андрей?
Сазонов бросил выразительный взгляд на Голубева. Поднявшись, прошелся по кабинету.
— А что вы освоили из классиков?
Софья смешалась, поводила пальцем по глянцевой поверхности стола.
— Это вы… больно уж громко — освоила. Скажем, читала. Маркса, Энгельса, Фейербаха, Гегеля, Сен-Симона…
— И кто же нравился?
Софья подняла виноватый взгляд.
— Ницше, знаете ли… Впечатлял силой своей… Сильной, мятежной хотелось быть.
Сазонов дернул плечом.
— А что такого? И я грешил Ницше в юности… — Простите, а как же воспринимали окружающие ваше, мягко говоря, странное увлечение?
— Так они и понятия не имели, чем я живу.
— А кто снабжал вас подобной литературой?
— У отца была хорошая библиотека. И еще… учитель мой. Потом он стал добрым и преданным другом.
Сазонов достал из сейфа фотографию и показал Софье.
— Господи, Станислав! — Ударение на «и» заставило Сазонова улыбнуться. Она бережно взяла фотографию и стала в нее вглядываться. — Как он? Я его не видела с семнадцатого года…
— Сейчас Станислав Александрович — в наркомате иностранных дел. Занимает довольно высокий пост.
