Спасительным было письмо для Федора Николаевича, он загорелся и с нетерпением ждал племянника. Но тот не очень-то торопился, да к тому же приехал не один, а с дерзким на язык однокашником, испорченным комсомольским нахальством. Правда, от этого Дроздова он скоро избавился… А племянника устроил на свой завод. Павел начал работать в механическом цехе. Федор Николаевич упросил отдел кадров разрешить ему заниматься с парнем. Зыкову-старшему пошли навстречу.
Племянник оказался учеником старательным: и хватка обнаружилась, и сообразительность. Будто родился токарем. Федор Николаевич не скупился на секреты. Так уж было издавна заведено — притаивали их друг от друга. Но тут он вдруг отмяк и выкладывал все, что знал. Откровенно проявлять свою радость Федор Николаевич опасался — только кряхтел удовлетворенно, глядя, как быстро усваивал парень его науку. Не было у него детей, потому и захотелось на старости лет иметь кого-то рядом. А к Павлу, к этому хитроватому и себе на уме парню, он привязался всей душой.
И все-таки, не выдержав, Федор Николаевич как-то сказал:
— Далеко пойдешь, сынок, если и дальше будешь вот так же выхватывать из-под рук… Я годы… многие годы корпел над станком. А ты за месяц-другой вон куда шаганул.
Пашку распирало от гордости — приятно, черт возьми, когда тебя хвалят. И он удваивал старание, внимательно следил за руками дяди и чувствовал — как еще далеко ему до дядиного мастерства. В такие минуты где-то в глубине души, как натянутая струна, звенела тревога: а не ошибся ли он, став токарем? Все-таки уже неплохой разряд имел и год работал слесарем. Куда как легче было бы ему сейчас, работай он слесарем. Борис-то наверняка слесарит, хотя и токарь он слава богу. У него талант по этой части. За что бы ни взялся, получается наверняка. На что Павлу требуется месяц, Дрозд в два-три дня одолеет. Потому и ненавидел его Пашка иногда, понимал, что Дрозд — талант, а простить не мог. Но теперь-то он сможет утереть нос Борьке. Таких профессиональных секретов, какие есть у его дяди, днем с огнем не сыщешь. И все они будут у него в кармане. Вот тогда и померяемся силами, уважаемый Борис Дроздов!
«Интересно, где же он сейчас обитает? Как сложилась I его судьба?» — приходило иногда в Пашкину голову. До сих пор не мог он забыть скандала, устроенного теткой после их возвращения из отдела найма биржи. Он и тетке повторил ту же фразу прямо с порога радостным тоном: «На токарный!» А тетка строго спросила: где Борис и кем его взяли на завод?
