Кристи привезла ему в подарок несколько тщательно подобранных галстуков, темно-коричневый джемпер и дорогую электрическую бритву фирмы "Браун". Бритву Конни сразу же опробовал, крутясь перед небольшим зеркалом.в тесной ванной комнатке отеля. А примерить джемпер он так и не успел, потому что Кристи вовсе не хотела, чтобы он одевался.
Год воздержания и ожидания лишил ее прежней скромности. Когда они остались одни в номере и Конни запер дверь, она с таким пылом прижалась к нему всем телом, что Конни стало жарко. Они не захотели тратить впустую ни одной секунды. Она и раздеться не успела, как Конни уже вонзился в нее. "Делать это стоя? Боже мой, это же совершенно неприлично", - мелькнуло у нее в голове, но уже через секунду все это ровным счетом не имело никакого значения.
Они стащили с себя одежду уже только в ванной, вместе полезли под душ и здесь вновь любили друг друга. Кристи обеими руками держалась за стойку старого душа, струи воды били ее прямо в лицо, и она с ума сходила от счастья.
Конни заснул сразу, как только они улеглись на широкую двуспальную кровать. Кристи укрыла его простыней и, надев привезенную с собой пижаму, прикорнула рядом. Когда Конни проснулся, то, ни слова не говоря, стащил с нее эту пижаму, и все началось сначала. В первый день поговорить им так и не удалось.
На следующее утро она повела Конни на прогулку. Все было, как раньше: она рассказывала, он слушал. Только когда они присели на скамейку на центральной площади города, Конни вдруг сказал:
- Я очень скучал. Мне без тебя плохо. У Кристи на глазах выступили слезы. Она взяла его под руку и тихо, чтобы никто не слышал, сказала:
- Может быть, переедешь ко мне? Конни покачал головой.
-Ты знаешь, что это невозможно. Разве я могу бросить родителей? Да и как у вас ко мне отнесутся... Представь себе, офицер госбезопасности из Советского Союза переезжает в Западную Германию. Такой шум поднимется, что жизни у нас с тобой никакой не будет. Ты работу потеряешь.
- Новую найду, - сказала Кристи.
- Найдешь, да не такую, какая тебе нравится, - резонно возразил Конни. - Все будут относиться к тебе подозрительно. "Ее муж был офицером советской госбезопасности!" Никто же не станет разбираться, что я всего лишь технарь и военную форму никогда не надевал.
Разговор у них получился грустный. Вокруг на площади было полно больших и маленьких ресторанов и кафе. Перед ресторанами на тротуарах стояли столики, и люди, раскрасневшиеся на морозе, пили глинтвейн. Блестели высокие стеклянные стаканы с рубиновым вином. Когда двери открывались и выбегал официант с подносом, уставленным стаканами с глинтвейном, из кабачков доносилась музыка. Пахло поджаренными сосисками, корицей и бочками -винными и пивными.
