И только ночью, все так же молча, он выказывал бы ей свою страсть... Телесную — не душевную...
И только тогда она вспоминала бы, что они еще очень молоды... что они еще не превратились в двух старичков, уставших за долгую жизнь друг от друга и притершихся настолько, что слова им кажутся лишними и ненужными...
Нет, она не любит его...
Но ведь уже была любовь в ее жизни... и ничего, кроме горя и незаживающей раны, она не принесла...
Пусть уж лучше так — спокойно, надежно, без потрясений...
Вот только без обязательств...
Ни к чему Алене менять свои привычки, свой жизненный ритм, ни к чему приспосабливаться к другому человеку...
Она совсем не рвется свивать свое гнездо... У нее есть все, что нужно... вот этот старый дом... участок земли... картины...
Крупная капля упала в грязную воду...
Неужели крыша протекает?.. Так ведь дождя нет...
Алена сама не заметила, что уже давно плачет, низко склонившись над тазом...
Ей хочется, хочется, хочется... любить... и быть любимой...
Ей нужны забота и внимание... и нежность... и близость...
Да есть ли на свете такой человек?!
— Гриша... Гришенька... — словно в забытьи, шептала она...
И сама себя подстегивала этим шепотом, будоражила, вызывала ответную страсть...
Он уже дремал, когда Алена осторожно прикорнула рядом...
Устал от физической работы... Непривычная работа... Конечно, лопата — не кисточка...
Стало даже обидно: не виделись почти месяц...
Она тихонько потянула на себя простыню.
Григорий заворочался, бормотнул и обнял ее. Прижал поближе, уткнулся носом в шею...
Мускулистое тело напряглось, как струна...
Алена повернулась — он уже не спал. Молча смотрел в темноте ей в лицо.
И так же молча, по-хозяйски провел ладонью по коленям, задрал вверх кружевную ночнушку...
Алене опять почему-то захотелось плакать. Она непроизвольно стиснула зубы, и как раз в тот момент, когда Григорий склонился к ней с поцелуем.
Горячие твердые губы скользнули по ее губам.
Он удивленно отстранился.
— Ты не хочешь?
— Хочу... — заверила Алена и в доказательство сама поцеловала его.
А потом спрятала лицо на его груди.
Толстокожий... он не чувствует, что оно мокрое от слез...
«Красивый мужчина... сильный... надежный... — как заклинание твердила себе Алена. —Мой мужчина... мой...»
...А тело откликалось, раскрывалось в ответ на его прикосновения... Оно существовало отдельно от ее сознания, само по себе...
В голову Алены лезли почему-то совершенно посторонние мысли... Примется рассада кабачков?.. Стоит ли подвинуть теплицу чуть южнее?..
