— Леш, — сказала она. — Я очень тебе признательна, но к чему такие траты?
— Какие траты? — удивился он. — Разве я не могу подарить тебе цветы?
— Цветы — да, но весь корабль!
— Во-первых, не корабль, а кораблик. Скорлупка. Во-вторых, я за него ничего не плачу.
— Не ври.
— Я никогда не вру. И, к твоему сведению, никогда не швыряю деньги на ветер. Вырос-то в детском доме.
— Как! У тебя нет родителей?
— Представь себе, бывает и так. Не всем в жизни везет с мамами, папами и даже прапрапредками... Ну, и потому я умею быть бережливым.
— Да ведь это все, — она повела рукой вокруг себя, — стоит бешеных денег!
— Наверное. Но мне оказали любезность.
— Ничего себе! Кто это так расщедрился? Какой-нибудь меценат вроде Нгуамы?
Алексей фыркнул при упоминании черного гения, однако сдержался: в день рождения дама может позволить себе даже самую жуткую бестактность.
— Нет, — сказал он. — Один итальянский научный институт. Катер — его собственность, а экипаж, к твоему сведению, состоит из очень серьезных научных сотрудников.
— Не может быть! И капитан, и матрос, и кок?
— Кок — лауреат международной премии. Но не в области кулинарии, он биофизик. Матрос скоро защитит диссертацию. Капитана я вообще случайно застал дома, его постоянно приглашают на разные симпозиумы.
— Ну... а ты какое отношение имеешь...
— Я однажды здорово пополнил их институтскую коллекцию.
— Картин?
— Нет, не картин.
— Чего же?
— Ты не разрешаешь произносить это слово.
— Какое? Произнеси, разрешаю.
— Рыб!
— Жареных, что ли?
— Заспиртованных. Глубоководных. Я ведь ихтиолог.
Алена захлопала в ладоши:
— Наконец-то раскололся! А то я все голову ломаю, кто ты по профессии. Рыболов-профессионал! Так ты меня вылавливал, оказывается, по всем правилам науки!
— Сегодня меняемся ролями. Ты будешь рыболовом. А я — твоей золотой рыбкой. Приказывайте, несравненная синьора! Дворянкой столбовою вы уже стали благодаря родословной, царицей — благодаря вашей красоте. Новое корыто... будем считать, что это наш катерок. Какие еще будут пожелания?
— Приказываю удовлетворить... нет-нет, оставьте ваши нескромные мысли, синьор Никитин! Рано радуетесь — вы обещали удовлетворить мое женское любопытство. Вот и выполняйте.
— Через несколько минут, госпожа, — отвечала говорящая золотая рыбка. — Когда выйдем в открытое море.
Но вот скрылось вдали побережье Лидо, отстали от их «нового корыта» рыбацкие моторки, и Алексей объявил:
— Пора!
Они спустились по крутой лесенке в трюм. И Алена увидала такое, что от избытка чувств заверещала, как маленький ребенок, впервые увидевший новогоднюю елку!
