— Омаров...
— А соус к спагетти состряпан отлично. Сладкого перца как раз в меру и чуть-чуть кориандра...
— Спагетти...
— А на десерт фирменные слоеные булочки с ежевикой и медом... И еще кое-что...
— Что?
— Да так, пустячок! Но это только для тех, кто отведает всего по порядку и доберется до десерта... В еде нужна постепенность. Для меня это как ритуал.
Смеется или нет? Не понять, вроде бы всецело поглощен едой. Отрезает, аккуратненько так, маленькие кусочки и отправляет в рот. Долго, тщательно жует, словно дегустируя.
— Ну, что еще на десерт? — Она от нетерпения топнула было ногой, имелась у нее такая привычка. Но подошва утонула в мягком ковре, и эффект был загублен.
— Это вопрос теоретический или практический?
— Ну, сдаюсь, сдаюсь, практический! Я согласна подкрепиться!
— Спасибо, синьора, вы очень любезны!
Наконец-то Алексей расхохотался. И тут же проворно вскочил, подтащил к столу второе кресло.
Алена даже присесть еще не успела по-настоящему, а уже схватила первую попавшуюся вилку, непонятно для какого блюда предназначенную, и полезла в первую попавшуюся кастрюльку.
— Обижаешь! Давай поухаживаю за тобой, — галантно предложил кавалер. — Чего тебе положить?
— Всего! — выдохнула дама. Аристократические гены в этот момент, видимо, прекратили свою жизнедеятельность. Тельцовская приверженность к изяществу — тоже. Какой там ритуал, насытиться бы!
В первые минуты она не подкреплялась, даже не ела, а жадно поглощала еду. Чавкала, как маленький розовый поросенок, заглатывала недожеванное.
И только затем началось гурманство. Тогда она разобралась наконец в предназначении разных вилочек и ножичков — бабушка в свое время преподала ей эту науку.
Но и Никитин не придерживался правил этикета: отодвинул тарелку, откинулся на спинку кресла и глядел на Алену с такой же жадностью, с какой она поглощала деликатесы.
— Уставился мне в рот, — буркнула она, но не остановилась. — Вообще-то я не всегда такая обжора.
— А мне нравятся обжоры. Люблю, когда хорошо едят. Зато ты не рискуешь превратиться в принцессу Диану.
Алена с набитым ртом умудрилась спросить:
— Разве плохо быть принцессой?
— У Дианы, во всяком случае, развилась так называемая болезнь аристократок.
Лена Петрова, отпрыск одновременно и крестьянского, и старинного дворянского рода, насторожилась:
— А что, аристократки болеют чем-то особенным?
— Диана так долго морила себя голодом, чтоб сохранить фигуру, что в конце концов пища совсем перестала у нее усваиваться. Как у блокадников.
