Однако, если бы меня все-таки настойчиво попросили сделать это, я бы выделил одного орангутана с острова Борнео по имени Анак, который постоянно поражал меня своей сообразительностью. У него был потрясающе развит собственнический инстинкт в отношении самок его стаи. Он обращался с ними как с сексуальными рабынями и нередко таскал их за собой, вцепившись в их шерсть. Надо отметить, что и к их пище он относился как к своей. Быстро проглотив свою порцию, он воровал и то, что принесли его подругам. Мы помещали самку в вольер Анака для спаривания, а потом отсаживали ее, чтобы она могла нормально питаться. Пытаться перехитрить Анака, чтобы освободить от него самку, было все равно что играть в шахматы с очень опытным игроком. Иногда проходило больше недели, прежде чем нам удавалось разъединить их.
А вот дома, в Медоутауне, наши сумчатые животные вели себя гораздо более цивилизованно. Наша коллекция заметно пополнилась. Кроме валлаби у нас теперь появились и другие виды кенгуру, а также опоссумы.
Как-то в субботу я готовил на кухне еду для валлаби, как вдруг послышался какой-то шум, а затем — панический крик. Я кинулся наверх и увидел, что это Софи верещит на полу. Она совсем недавно научилась вылезать из своей коробки и забралась к нам на кровать. И вот свалилась на пол. Ей не было больно, она просто испугалась. Теперь, когда Софи научилась передвигаться, она могла делать то, что хочет. Ее первым самостоятельным решением в жизни был отказ спать в коробке. Она хотела спать рядом со мной. На улице похолодало, и Софи перебралась на нашу кровать.
На следующее утро, в понедельник, когда я пришел на работу, зазвонил телефон. Это был Ник Эллертон, он попросил меня срочно зайти к нему в офис. Ник сказал мне, что Джейн Гудолл хотела бы послать меня в качестве консультанта в Республику Конго, чтобы я помог ей организовать в Браззавиле питомник для осиротевших шимпанзе. Джейн нужен был сотрудник, у которого есть опыт в выращивании шимпанзе, который хорошо знает французский язык и умеет вводить животным анестезирующие препараты. Я подходил по всем этим параметрам. Ник спросил меня, хочу ли я поехать. Я ответил, что поехал бы с удовольствием, и поинтересовался, когда планируется поездка.
— Через три дня.
— Что? А когда я должен дать ответ?
Ник немного помолчал, а потом сказал:
— Я даю тебе ровно час.
Я позвонил Одри. Объяснил ей, что эта поездка поможет моей карьере, и она согласилась. Она сказала, что с удовольствием присмотрит за Софи.