Не только животные пытались обзавестись потомством, мы тоже вот уже почти два года мечтали о ребенке и уже начали беспокоиться, что нам это, быть может, не дано.
Я встретил Одри, когда мы вместе работали в «Бритиш телеком». Она была необыкновенно красивой креолкой, с первого взгляда на нее я был потрясен ее экзотической внешностью. Одри родилась на острове Маврикий. Ее семья переехала в Англию, в Лондон, когда Одри было семь лет, но мне всегда казалось, что в чем-то она более типичная гражданка Великобритании, чем я. Например, по воскресеньям в их семье всегда на обед был традиционный ростбиф и пудинг, да и рождественские выступления королевы она, в отличие от меня, никогда не пропускала. Наконец я набрался храбрости и пригласил ее на свидание. Я был приятно поражен, узнав, что наши чувства взаимны.
А теперь вернемся в зоопарк Честер. Две шимпанзе — Мэнди, выращенная людьми и потому считающаяся не такой ценной, и Хафпенни, которую вскормила мать-обезьяна, — ждали детенышей. Эти шимпанзе сильно отличались друг от друга. Хафпенни была очень крепкой и здоровой. Она смотрела на людей, которые за ней ухаживали, отстранение, как будто они существовали где-то на втором плане. С другими шимпанзе она держалась очень уверенно. Мэнди же, напротив, была робкой со своими сородичами, а с людьми общаться любила.
Хафпенни была беременна во второй раз: первого ее детеныша назвали Сара. Мэнди рожала уже трижды, но каждый раз бросала своих детенышей. Ее саму взрастили люди, так что в ней так и не пробудился материнский инстинкт.
Когда я возвращался в тот вечер домой, я думал об этих двух шимпанзе, особенно о Мэнди — вдруг она удивит нас на этот раз и окажется хорошей мамашей. Но мои мысли постоянно возвращались к Одри и нашей собственной проблема. Я чувствовал, что Одри тоже переживает. Я знал, как она хочет ребенка — она была бы прекрасной матерью.
Двадцатого сентября 1990 года наш будильник зазвонил, как обычно, в шесть часов, но я с удивлением заметил, что Одри уже встала. Я слышал, что она в ванной комнате — только она не плескалась и не пела, как обычно: ее рвало. Я забеспокоился, не заболела ли она, и мы решили съездить к врачу в Шрусбери. Я завез ее к врачу, а сам поехал на работу, в зоопарк.
Зайдя в вольер, где содержались шимпанзе, я увидел, что вожак Борис сидит у входа, приветствуя меня. Борис любил общаться с сотрудниками, играть в салочки. В группе с ним были пять самцов и двадцать самок, так что поддерживать верховенство было для него совсем не просто. Когда играешь с Борисом, надо вовремя остановиться: шимпанзе, как правило, довольно дружелюбны, но могут в любой момент стать агрессивными. Время кормежки — самый критический момент.