– Да, я верю ему, – судья смотрел сочувственно. – Этот человек говорит правду. Отпустите его. Он невиновен.
Оказавшись на улице, он уже не думал о своих бедах, он дышал полной грудью, наслаждаясь свободой.
– Какое счастье, что судья поверил мне! Кстати, у него было очень знакомое лицо, где я мог его раньше видеть?
Как-то раз Баал Шем Тов проходил через город, в котором жил один человек, тяжело заболевший. Известие о прибытии Бешта распространилось быстро, и врач, лечивший этого больного, попросил знаменитого целителя посетить пациента.
Зайдя к больному, Бешт в течение нескольких секунд на него смотрел и затем, обратившись к его жене, велел приготовить для мужа куриный бульон. Больной отхлебнул немного густого навара и, сразу оживившись, заговорил. Бешт побыл с ним несколько часов, и за это время к человеку вернулись силы.
Когда Бешт собрался уходить, врач попросил уделить ему несколько минут.
– Этот человек был на пороге смерти, – сказал врач, – я ничем не мог ему помочь, и уж тем более не мог его исцелить какой-то куриный бульон. Как вам это удалось?
– Болезнь проявляется в теле, но зарождается в духе, – ответил Бешт. – Вы лечили тело, а я заглянул в душу. Если человек использует свое тело безбожно: если он безрассуден в действиях, груб в словах, нарушает мицвос (божьи заповеди) и дерек эрец (благодеяния), – его дух страдает и не может поддерживать тело как следует. Именно это произошло с вашим пациентом. Но я обратился к его душе и побудил ее уклониться от себялюбия и обратиться к бескорыстию. Душа согласилась, и тело вновь обрело здоровье.
– А что же бульон? – спросил доктор.
Бешт улыбнулся и, пожав плечами, удалился.
Ребе Меир был учеником ребе Мордехая из Леховичей. И у него был деловой партнер – раввин Гершон, ярый миснагед (противник хасидизма).
Меир то и дело приглашал его в гости к своему ребе-наставнику, но Гершон, ненавидевший хасидизм всей душой и не желавший знакомиться с хасидским мудрецом, всякий раз находил причины, по которым якобы никак не может поехать в Леховичи.
Между тем однажды получилось так, что оба приятеля должны были одновременно прибыть туда по своим коммерческим делам. Узнав, что Гершон тоже будет в местечке, Меир в очередной раз пригласил его навестить своего ребе. Гершон понял, что еще одним отказом окончательно обидит друга, и вынужден был принять приглашение.
Когда они вошли в дом ребе Мордехая, их провели в столовую, где учитель как раз приступил к обеденной трапезе. Меир побуждал приятеля заговорить с ребе, спросить что-нибудь, сказать хоть слово, но Гершон молчал, причем, судя по всему, пребывая в состоянии экстаза. Несколько минут спустя они покинули дом ребе.
