– О! Верить ли глазам своим!
Потом добавил, схватив Родольфа за руку:
– Объясни мне эту загадку.
– Если я ее тебе объясню, она перестанет быть загадкой.
– Но все-таки?
– Это – золото – плод моих неустанных трудов,– сказал Родольф, собирая монеты и раскладывая их на столе. Потом, чуть отступив, он с почтением воззрился на пятьсот франков, уложенных в стопки, и подумал:
«Неужели я теперь смогу осуществить мои мечты?»
«Здесь по меньшей мере шесть тысяч франков,– размышлял Марсель, созерцая монеты, сверкавшие на столе.– Идея! Пусть Родольф купит мой „Переход через Черное море“!
Вдруг Родольф встал в театральную позу и заговорил напыщенным тоном, сопровождая речь величавыми жестами:
– Слушай, что я тебе скажу, Марсель. Богатство, которое я явил твоим взорам, не является плодом гнусных происков. Я не торговал своим пером. Я богат, но честен. Это золото дано мне щедрой рукой, и я поклялся, то употреблю его себе на благо и ревностным трудом добьюсь солидного положения, подобающего добродетельному члену общества. Труд – священнейший долг человека!
– А лошадь – благороднейшее из животных,– заметил Марсель, перебивая оратора.– Перестань,– добавил он,– к чему эта речь, откуда такая проза? Из сокровищницы здравого смысла, что ли?
– Не перебивай и брось свои шуточки,– сказал Родольф,– они все равно притупятся, потому что попадают в броню непреклонной воли, в которую я отныне закован.
– Хорошо. Довольно вступлений. Ближе к делу.
– Вот каковы мои планы. Избавившись от материальных забот, я буду серьезно заниматься. Я закончу свою махину и добьюсь общественного признания. Прежде всего – отрекаюсь от богемы, буду одеваться как все, куплю черный фрак и стану посещать великосветские салоны. Если хочешь идти со мною в ногу, мы по-прежнему будем жить вместе, но тебе придется безоговорочно принять мою программу. В обиходе нашем будет царить строжайшая экономия. Если мы будем действовать с толком, нам обеспечено три месяца спокойной работы. Но нужно соблюдать экономию.
– Друг мой,– возразил Марсель,– экономия – это такая премудрость, которая по плечу только богатеям, а мы с тобою не знаем даже ее азов. Однако, если ассигновать на это дело шесть франков, можно купить сочинения Жана-Батиста, а он – выдающийся экономист и, быть может, научит нас искусству экономии. Что это тебя турецкая трубка?
– Да,– ответил Родольф.– Купил за двадцать пять франков.
– Как? Ты выложил за трубку целых двадцать пять франков… и еще проповедуешь экономию?
