И, уронив голову на грудь, он погрузился в бездны размышления.
Пять минут прошли, и Шонар очнулся, так и не придумав ничего, что хотя бы отдаленно напоминало семьдесят пять франков.
– Ясное дело, мне остается попросту удрать отсюда, погода прекрасная, и мой друг случай, быть может, уже прогуливается на солнышке. Ему поневоле придется позаботиться обо мне, пока я не придумаю, как расплатиться с господином Бернаром.
Шонар набил глубокие как пропасть карманы пальто всем, что они могли вместить, собрал узелок белья и покинул свое обиталище, не забыв обратиться к нему с кратким прощальным словом.
Но стоило Шонару выйти во двор, как швейцар, по-видимому карауливший его, сразу же его остановил.
– Послушайте, господин Шонар,– воскликнул он, преграждая ему дорогу.– Неужто вы забыли? Нынче восьмое число!
– Восемь! Цифра роковая!
Как ее мне избежать? -
промурлыкал Шонар.– Я только об этом и думаю.
– Вы малость замешкались с переселением,– продолжал швейцар.– Сейчас половина двенадцатого, а новый жилец, которому сдали вашу комнату, может прибыть с минуты на минуту. Вам надо бы поторопиться.
– В таком случае пропустите меня,– ответил Шонар,– я иду за фургоном.
– Так, так. Но прежде чем съехать с квартиры, надобно выполнить небольшую формальность. Мне приказано не выпускать вас, покамест вы не уплатите за три пропущенных срока. Вы, конечно, при деньгах?
– Ну разумеется,– ответил Шонар, делая шаг вперед.
– В таком случае,– продолжал швейцар,– зайдите ко мне в швейцарскую, я выдам вам расписку.
– Я ее возьму на обратном пути.
– А почему не сейчас? – настойчиво спросил швейцар.
– Я иду к меняле… У меня нет мелочи.
– Вот оно что!– тот с тревогой.– Вы идете за мелкими деньгами? В таком случае позвольте вам услужить и взять узелок, что у вас под мышкой. Он вас обременит.
– Господин швейцар, вы, кажется, мне не верите? – с достоинством возразил Шонар.– Неужели вы думаете, что в этом свертке я уношу свою мебель?
– Простите, сударь, так мне велено,– сказал швейцар, несколько понизив тон.– Господин Бернар наказал мне не давать вам вынести ни единого волоска, покуда вы с ним не рассчитаетесь.
– Ну посмотрите,– сказал Шонар, развязывая сверток,– тут нет никаких волос, тут сорочки, которые я несу к прачке. Она живет около менялы, в нескольких шагах отсюда.
– Тогда другое дело,– пробурчал швейцар, увидав содержимое узелка.– Простите за нескромность, господин Шонар, нельзя ли узнать ваш новый адрес?
– Я поселился на улице Риволи,– холодно ответил художник, одной ногой он уже ступил на тротуар и тут же пустился наутек.
