– Неужели? – воскликнул приятель. – Вы уже влюблены!
– Таков уж я! – ответил Родольф.– Мое сердце напоминает меблированную комнату, которую сдают новому жильцу, как только съедет прежний. Когда любовь покидает мое сердце, я приклеиваю к нему записку, приглашая новую жилицу. К тому же, помещение превосходное и заново отделано.
– А кто же эта новая богиня? Где вы с ней встретились и когда?
– Вот как это было,– ответил Родольф.– Начнем по порядку. Когда Мими ушла, я вообразил, что уже больше никогда в жизни не влюблюсь, вообразил, будто сердце мое умерло от усталости, от изнеможения или там от горя. Оно так долго, так яростно билось, что легко было поверить в его кончину. Одним словом, я поверил, что оно мертво, окончательно умерло, умерло навеки, и решил его похоронить, как господина Мальборо. По этому случаю я устроил небольшие поминки и пригласил кое-кого из друзей. Предполагалось, что у гостей будут скорбные лица, горлышки бутылок были обвязаны траурным крепом.
– Что же вы меня-то не позвали?
– Простите, не знал адрес того облачка, которое служит вам пристанищем. Один из гостей привел с собою женщину, молодую особу, недавно покинутую любовником. Ей рассказали мою историю,– рассказывал мой приятель, который умеет затронуть самые чувствительные струны сердца. Он расхвалил соломенной вдове высокие качества моего сердца – бедного мертвеца, которого мы собирались помянуть,– и предложил ей выпить за его вечное упокоение. «Да что вы! – воскликнула она, поднимая бокал.– Наоборот, я хочу выпить за его здоровье!» Тут она бросила на меня взгляд, да такой, что, как говорится, даже мертвый воспрянул бы. Так оно и случилось, ибо не успела она произнести тост, как в сердце моем раздалось пасхальное песнопение. Как бы вы в данном случае поступили на моем месте?
– Тут и спрашивать нечего! Как ее зовут?
– Я еще и сам не знаю. Я спрошу ее лишь после того, как будет подписан наш договор. Правда, срок траура еще не истек, но я намерен пойти себе навстречу и предоставить самому себе кое-какие льготы. Знаю только одно: моя нареченная принесет мне в виде приданого здоровый и веселый дух в здоровом и бодром теле.
– Что, она хороша собой?
– Очаровательна. Особенно хорош цвет лица, можно подумать, что по утрам она подкрашивается, пользуясь палитрой Ватто.
Блондинка нежная огнем своих очей
Губительный пожар зажгла в груди моей.
Это я о своем сердце.
– Блондинка? Вы меня удивляете.
– Да, хватит с меня черного дерева и слоновой кости. Перехожу на блондинок.
