Было около четырех часов пополудни, когда я, прогуливаясь по городу, проходил мимо королевского дворца. Толпа народа около его подъезда остановила мое внимание. Я примкнул к этой толпе и увидел, как молодая королева поехала кататься. В то же время сошел со ступеней крыльца и король, ему подвели коня, толпы просителей окружили его у подъезда. Сев на лошадь, король принимал просьбы из рук просителей, всем ласково кланялся и потом, в сопровождении нескольких адъютантов, выехал за город. Он был одет в богатый национальный костюм, который привык носить совершенно как коренной житель Аттики. Говорят, будто он владеет языком новоэллинским как природный грек; это тем удивительнее, что германские уроженцы вообще редко говорят на иностранном языке без сильного природного акцента.
Имея в виду цель поспеть в Иерусалим непременно к заутрени Светлого Воскресения, я должен был по возможности сократить пребывание свое в Афинах, а потому и не искал случая быть представленным ко Двору, опасаясь, чтобы для королевской аудиенции мне не назначили дня позже того срока, какой я себе предположил для выезда. Ежедневно во время пребывания своего в Афинах я посещал развалины древнего города.
Неподалеку от знаменитого Ареопага указали нам небольшой пригорок, покрытый мраморной плитой; искони существовавший предрассудок в народе приводил к этому месту бесплодных жен, которые, ложась на плиту обнаженным чревом, скатывались с нее вниз в этом положении, твердо убежденные, что это средство вылечит их от бесплодия. Если верить рассказам, так и поныне еще обычай этот ведется, и катанье с волшебной плиты иногда повторяется женщинами из простонародья. Мраморная плита от частого употребления так отполировалась, что стала гладка и блестяща как зеркало.
Я имел случай осмотреть внутренность королевского дворца; она меня несколько примирила с первым впечатлением, невольно произведенным наружностью здания, но и там я встретил много некрасивого. В особенности неприятно поразили меня весьма слабые художественные произведения – картины и фрески на стенах.
На неровной, ухабистой площади перед дворцом учились войска, приготовляясь к смене королевского почетного караула; греческий батальон, в национальной живописной одежде, в красных скуфейках, в белых пышных юбках (фустанеллах) и роскошно вышитых камзолах, – должен был в тот день сменять батальон баварского войска.
Против левого фасада дворца, за небольшим двором, находится сад королевы; так как он разведен недавно, то деревья еще так малы и ничтожны, что нет ни одного тенистого уголка; стоящие под знойным небом, посреди степи, как сиротки, коротенькие одиночные растения не придают этому месту ни красы, ни запаха, ни тени; не менее прискорбен недостаток дерев и растений в так называемом ботаническом саду, более похожем на огород, чем на сад.
