школы, иначе через несколько лет в поселке вообще бы никого не осталось.
Начался поиск денег, у государства возможности помочь просто не было, я обратилась к своим знакомым немцам из Саксонии. Они приехали до наступления лета, на машине ехать было достаточно проблематично, нас пограничники на вертолете в Шатили привезли. Немцы решили помочь и начали собирать нужную сумму для строительства школы, собрали двадцать семь тысяч евро, мы в Грузии тоже собирали по копейкам. Весной я предложила Мировому банку проект летнего лагеря у нас в Шатили. Проект был поддержан, и летом 2005 года к нам приехали студенты, которые помогали рабочим строить здание. Наконец мы построили очень красивую школу!
Но, конечно, вернуть детей было уже не в наших силах, многие семьи уехали. Сорок два ученика было в старой школе до пожара, за четыре года стало в два раза меньше, сейчас в поселке всего человек шестьдесят живут, а в школе 11 учеников…
Когда российская армия заняла Аргунское ущелье (2000 г.)[24], чеченцы шли через Хевсуретию.
Не было дорог, люди буквально вручную прорывали дорогу, чтобы машины могли проехать вместе со стариками и детьми. Это мирные жители. Были среди них террористы или нет – неизвестно, но беженцы шли в Грузию через мои родные места. Я была там в это время и знала, что в горах сто пятьдесят вооруженных чеченцев, и они контролировали всех, кто переходил через Кавказский хребет. Сейчас в трех километрах от Шатили границу с Чечней контролируют российские пограничники.
С Паатой Пачуашвили мы вместе учились в Тбилисском государственном университете, он на физфаке, а я на отделении востоковедения. Вместе ходили на лекции в другие вузы, консерваторию посещали, разные интересные выставки и концерты. Потом я вышла замуж, и общение с Паатой прервалось. А в 2000 году мы случайно встретились, в это время он был уже епископом Николаем. Потом он пришел к нам в гости. Узнав, что я собираю деньги на школу в Шатили, он сказал:
– В Шатили населения мало, в моей епархии – много, а проблемы те же самые. Может, ты мне поможешь?
– Что значит мало? – я прямо разозлилась. – Я должна там построить школу, иначе мы Хевсуретию потеряем.
А когда я все-таки построила школу в Шатили, владыка позвонил мне:
– Ну что – построила? У нас в Ахалакалаки всего одна грузинская школа, проблем хватает, может, ты постараешься теперь нам помочь?
– Как помочь, – говорю, – из Тбилиси? Или мне переехать?!
– А ты подумай, – сказал митрополит, – серьезное дело.
