Некоторых константинопольских священников настроили против Иоанна неосторожные слова рукоположенного им архидиакона Серапиона. Однажды во время большого собрания духовенства Серапион громко произнес, показывая на сидящих за столом и обращаясь к Иоанну: «Епископ! Ты до тех пор не будешь иметь над ними власти, пока не погонишь всех одним жезлом», – и эти слова многим не давали покоя.
Сам Иоанн Златоуст на соборе «При Дубе» не присутствовал, трижды отклонив приглашение явиться, что потом ему поставили чуть ли не в главную вину.
Он направил епископам письмо, в котором объяснил свою позицию: «Доныне не знаю я никого, кто мог бы с каким-нибудь видом законности жаловаться на меня и обвинять меня. Тем не менее, если вы хотите, чтобы я предстал перед вашим собранием, прежде исключите из него моих явных врагов, тех, кто не скрывал своей ненависти и умыслов против меня. Исполните это, и я не буду оспаривать место суда надо мной».
И первым из своих врагов он называл епископа Феофила, который, отправляясь в Константинополь, при всех заявил: «Отправляюсь ко двору низложить Иоанна».
Ему это удалось: собор «При Дубе» постановил извергнуть Иоанна из сана.
Вечером, когда обо всем стало известно, в Константинополе начались уличные волнения. По городу пошли слухи, будто за оскорбление императрицы архиепископа хотят предать казни.
Народ любил своего Златоуста, только он мог сказать публично такие слова: «Славу моего города составляет не то, что в нем есть сенат, консулы и другие подобные учреждения, но то, что в нем есть народ верный».
Сторонники Иоанна всю ночь стерегли церковь, чтобы архиепископа не взяли силой, и кричали, что все обвинения против него надо рассмотреть на более многочисленном и правильном соборе. Иоанн Златоуст тоже так говорил: «Меня осудил собор ложный».
От царя вышел указ как можно быстрее взять архиепископа под стражу и отправить в ссылку. Узнав об этом приговоре и опасаясь, как бы в столице не вспыхнул мятеж, Иоанн Златоуст сам вышел к конвоирам.
Местом ссылки ему была определена Вифиния в Малой Азии. Но Иоанн Златоуст не успел туда доехать, потому что в столице произошло и вовсе непредвиденное событие – землетрясение. Народ истолковал его как гнев Божий за изгнание праведного архиепископа, в Константинополе все только об этом и говорили, и испуганная Евдоксия велела немедленно вернуть Златоуста.
Остановившись в воротах города, архиепископ потребовал созыва нового церковного собора, который официально восстановил бы его на кафедре. По правилам, низложенный епископ мог войти в свою церковь только законно оправданным собором.
