— Честно говоря, они сами не знали, о чём говорят. Трудно быть знаменитой, правда? Барды всегда так раздражают.
Сафо выдала ослепительную улыбку.
Из глаз Зены исчез весь грозный блеск, и строгий оскал превратился в изумлённую улыбку. Она взглянула на Габриэль, которая выглядела немного оскорблённой словами Сафо о бардах, и уже собиралась протестовать, когда поэтесса продолжала:
— Всё, что я слышала о тебе, оказалось ложью. С этих пор я буду петь песни в твою честь! Я напишу о тебе много стихов — вагон и маленькую тележку! Тебя больше никогда не будут называть Разрушительницей Наций. Или Королевой Воинов. Но, сказать по правде, — Сафо склонилась вперёд, словно собираясь поведать секрет, — мне нравится такой титул, — глаза Сафо блестели, и она улыбалась от уха до уха. — Он тебе очень подходит в некоем благородном смысле. Ты ужасно величава, знаешь об этом?
Зена изогнула бровь и посмотрела на барда, вытиравшую лоб тыльной стороной ладони.
— Ты целую минуту шла по лезвию ножа!
— А я не боюсь воительниц, — ответила Сафо, подмигивая Зене. — Они самые неисправимые романтики.
— Но ты не поёшь о них, — заметила Габриэль.
Сказительница начала осознавать, с КЕМ говорила, и впервые за разговор стала волноваться.
— Я пою о них всё время — но не об их поступках. Я пою об их сердцах, — ухмыльнулась Сафо, а потом посерьёзнела. — Как я могу отблагодарить вас за всё, что вы сделали? Вы спасли мне жизнь — и кто знает, сколько ещё жизней.
— Зачем кому-то понадобилось убивать тебя, — удивилась Габриэль.
— Это уже не первый раз, — хмуро сообщила Сафо.
— Тогда и не последний, — полуутвердительно добавила Зена.
Сафо кивнула.
— Вот, сейчас покажу.
Сафо отыскала на полу стрелу, вытащенную из ноги раненой девушки. Она протянула её Зене, в первый раз заметившей, что вокруг стрелы был обернут клочок папируса. Сафо сморщила нос при виде крови на стреле, но свиток развернула. Пробежав глазами написанное, поэтесса протянула папирус Зене.
Не достанешься мне — не доставайся никому,
Лишь смерть преграда чувству моему.
— Очень плохие стихи, — Сафо отшвырнула стрелу прочь.
Габриэль взяла папирус из рук Зены и прочитала, нахмурясь.
— У тебя есть какие-нибудь предположения: кто это может быть? — спросила Габриэль, отдавая свиток Сафо.
— Нет. Но кто бы это ни был, он преследует меня уже несколько месяцев. У меня уже скопились десятки записок — все далеко не приятные, все плохо написаны. Это так угнетает! Во имя Богини, это пытка какая-то, — Сафо скомкала клочок папируса и сердито бросила на пол.
