— Ы-ы-ы, — глухо простонала та.
— Какая у вас очаровательная ямочка на подбородке, — продолжал изгаляться Поттер, но в это время Гермиона схватила их с Роном за руки и бесцеремонно потащила в противоположный конец зала.
— Эй! — возмутился Гарри. — Что ты творишь? У меня только начала налаживаться личная жизнь!
Гермиона сердито цыкнула на него.
— Там Миртл.
— Кто такая Миртл? — спросил Рон.
— Плакса Миртл, привидение, которое обитает в туалете для девочек на первом этаже, — объяснила Гермиона. — Из-за нее он закрыт — она постоянно устраивает потопы.
— Она медленно вылезает из унитаза, а с ее длинных черных волос капает вода? — восхищенно спросил Гарри. — И каждый, кто ее увидит, на седьмой день умирает? Гермиона, познакомь нас!
У Плаксы Миртл не было копны длинных черных волос, как о том мечталось Гарри — ее полупрозрачные волосенки оказались довольно жиденькими и были завязаны в два кретинских по виду хвостика. Здоровенные очки на непривлекательной круглой физиономии тоже не добавляли ей шарма.
— Приветствую, — сказал ей Гарри, дружелюбно улыбаясь. — Скучаешь?
Миртл посмотрела на мальчика с подозрением, но взгляд его зеленых глаз был безмятежен и лучился добротой и пониманием.
— Я Гарри, — представился он. — Ты выглядишь грустной.
— Я очень одинока, — призналась Миртл, вздыхая.
— Правда? — сочувственно сказал мальчик.
— Никто… никто не понимает меня, — всхлипнула Миртл. — Конечно! Глупая, толстая, уродина Миртл! Думают, я не знаю, что они говорят у меня за спиной.
— Это действительно ужасно, — сказал Гарри. В его голосе не было ни тени насмешки. — Знаешь, меня тоже никто не любит.
— Правда? — спросила Миртл, перестав всхлипывать.
Гарри понурил голову.
— Они говорят, что меня надо было задушить подушкой в младенчестве, — сказал он печально. — Мир так жесток, я думаю, только ты понимаешь это, La Llorona.
— Как-как ты меня назвал? — спросила Миртл, подозревая очередное издевательство.
— La Llorona — означает Рыдающая на испанском, — пояснил Гарри. — Прекрасный призрак, оплакивающий несовершенство мира и человеческую жестокость.
— О-о-о, — сказала Миртл, — ты назвал меня прекрасной?
— Конечно, — серьезно кивнул Поттер. — Истинная красота — это красота души, не каждому дано разглядеть ее.
— Ты правда так думаешь?
— О, La Llorona, сколько же эти жалкие людишки должны были издеваться над тобой, чтобы сейчас ты не могла поверить даже самым искренним словам?! Мне хочется плакать, когда я думаю об этом. Но я мужчина, и поэтому прячу слезы… но сердце мое скорбит.
