«Я стала чужой, – поняла я и села на тахте. – Прежней Тани Кадзи уже нет и не будет. Поэтому так хочется вернуться в Москву, к самой себе».
Я вспомнила наши выступления в образе гейш и вздохнула.
В этот момент в дверь робко заглянула мама. Увидев, что я встала, она заулыбалась, и от этого многочисленные морщинки разбежались по ее лицу.
«А ведь маме всего сорок, – подумала я. – Но почему-то женщины в провинции выглядят всегда старше своего возраста».
– Рано ты проснулась, доченька, – сказала она, заходя в комнату.
– Привычка, – ответила я.
– А я уже оладушков напекла. Решила пораньше, пока не так жарко, – сказала мама. – Сметанка свежая с рынка есть.
«Еще неделя, – подумала я со странным раздражением. – А потом – домой!»
– Вчера, ты уже спать легла, дедушка Митя звонил из деревни.
– Да? – заинтересовалась я. – Давненько я к ним не ездила.
Я накинула халатик и потянулась. Потом пошла умываться. Из кухни пахло оладьями, мама накрывала на стол. Отец тоже встал. Мы поздоровались в дверях ванной.
Когда мы пили чай, он внимательно посмотрел на меня и неожиданно предложил:
– А может, съездить в деревню?
– Когда? – испугалась мама. – Да и зачем?
– Таня давно не была у деда с бабкой. И они хотят ее увидеть, – ответил он.
«А ведь деда Митя – японец, – почему-то подумала я. – Интересно было бы с ним поговорить».
Раньше, когда я приезжала к ним на летние каникулы, меня особо не интересовало, японец он или русский. Он, правда, рассказывал мне сказки со странными сложными именами и не вполне понятными образами. Особенно часто про солнечную богиню Аматэрасу. В детстве я не могла запомнить такое сложное имя и сократила его на свой лад. И частенько перед сном просила деда рассказать мне про «Масу». Я вспомнила его лицо с такими же большими и темно-карими, как у меня, глазами и решила, что должна непременно съездить.
– А что? Отличная идея, – радостно сказала я. – Я действительно давно их не видела. К тому же в деревне легче переносить жару.
Жаворонок парит
Над густым тростником равнины,
Жаркое лето пришло.
Где бы дерево мне найти,
В тени подышать прохладой.
Сайгё
Мы выехали вечером на стареньком «Москвиче», который безотказно служил отцу около пятнадцати лет, и уже через полчаса были в деревне. По московским меркам, это было очень близко, и я про себя удивилась, какой дальней мне казалась эта деревня в детстве. Нас уже ждали на завалинке возле дома. Я заметила, что и соседи напротив тоже сидят на скамье возле ворот со скучающим видом. Но как только машина подъехала, они дружно повернули головы в нашу сторону.
