За секунду до того, как уснуть, с улыбкой вспомнил, как Джойс переходит от столба к столбу, нос в асфальте, как будто на конце поводка не собака, а миноискатель. Трудно стереть…
Открыв глаза, Степан увидел потолок. Тот нависал очень низко и в сером свете из окна казался незнакомым.
Утро выдалось хмурым, накрапывал дождь. Степан проснулся раньше звонка будильника и долго лежал не шевелясь, прислушиваясь к первым утренним шумам…
…Тамара, присев около раскрытого холодильника, достает из него всякую утреннюю снедь: масло, варенье, молоко, облегченные йогурты для Велика…
В ожидании кофе Степан с безразличием перечитывает вчерашнюю газету и косится на Тамару.
Та недовольно хмурится, читает этикетку на баночке йогурта, устало качает головой.
— Степчик, я же тебя каждый раз прошу: если в супер едешь, мне облегченные йогурты не бери. Они невкусные.
— Это для Велика.
Тамара выпрямляется. Суставы хрустят. Хрустят необыкновенно. Голова Степана заполняется вдруг этим хрустом, как вселенская пустота. Он в преисподней, и вокруг оглушительно жрут друг друга тысячи чудищ.
В подсознании он уже понял, что сейчас произойдет, но догадка настолько чудовищна, что ее невозможно принять. На ней невозможно сосредоточить сознание. Невозможно даже испугаться, потому что испугаться ее — значит ее принять.
Тамара с легким недоумением смотрит на мужа.
— Для кого? — спрашивает она.
— Для Велимира. Для нашего сына.
— Степа, с тобой все в порядке? — Йогурты летят обратно в холодильник Захлопывается тяжелая дверка. — У нас нет детей.
— …Вот в этот момент у меня и случился кризис, доктор. Мне кажется, еще засыпая вчера вечером, я подумал, а вдруг на Джойсе это не остановится…
Степан замолчал.
Хабибуллин коснулся его руки подушечками пальцев.
— Расскажите о вашем кризисе! Не бойтесь! Речь идет о вполне, гм, нормальной реакции на подобное, гм, известие. Поделитесь! Никто на вас здесь не набросится и не начнет привязывать к кровати и цеплять на голову электроды. В вашей ситуации у меня тоже случился бы кризис. И у Геннадия Сергеевича.
— Случился бы, — не замедлил подтвердить Полежаев, качнув усами.
— Ну а зачем тогда рассказывать?
— Так ведь и кризисы разные бывают. Разная психика у людей, разные и кризисы.
— Ну, кризис как кризис. Представьте себе, вам родная жена, мать вашего ребенка, заявляет, что ребенка у вас никакого и нет. Вот я и вскипел, порушил все немного…
— Порушили?
Доктор Хабибуллин удивленно вскинул брови и посмотрел на Полежаева.
