— Да уж да… Ну, дела! А я все-таки хряпну рюмашку, Степа. С твоего позволения. Если хочешь, то еще не поздно присоединиться.
— Я, Гена, в одиннадцать утра коньяк не пью. Особенно такой, как у тебя.
— А чем тебе мой не нравится… — В голосе Полежаева прозвучала обида. — Триста рублей за бутылку, будет хуже.
Он открыл дверку своей «эстетичной» стенки и, загородив происходящее от Степана широкой жилистой спиной, чем-то там позвякал, сделал характерное движение головой, как будто очень быстро посмотрел в небо, крякнул и удовлетворенно закрыл свое хозяйство.
Затем вернулся к Степану, жуя дольку лимона и весело морщась от кислого.
— Слушай дальше, алкоголик при исполнении. Конечно, мальцу и в голову не могло прийти такое. Поэтому я и назвал первые отравления непредумышленными. Заболевших девочек помещали в больницу, они ни с кем не хотели общаться, и особенно с ним. Алеша в голову не брал, думал — совпадения. Молодой еще был, все впервой. Наверное, это женская психология такая: переспать один раз, а потом исчезнуть, навсегда. Затем, в определенный момент, насторожился. Провел свое маленькое расследование и обнаружил, что его партнерши по больницам лежат. Причем не с насморком. Пока до него дошло, в чем дело, «ухлопал» еще несколько. Сколько там всего набежало? Двенадцать? Однако… Молодо-зелено.
Он поначалу решил, что речь идет о венерической болезни. Типа хитрого сифилиса нового поколения. Или генетически измененного триппера. Короче, чего-то необыкновенного и неприятного. Вот только почему не заразился он сам? Со следующей партнершей он вступил в защищенный контакт. И с последующей тоже. Тут-то его и посетила догадка. Как ни крути, а получалось, что он сам им и впрыскивал яд.
Ты, Гена, представь себе молодого мальчишку, с не устаканившейся еще психикой. Возраст такой, что к собственным яйцам очень пристальное внимание. Ты себя в этом возрасте помнишь? Когда просыпаешься с линейкой в руках, чтобы поскорее утреннюю эрекцию измерить. Не вырос ли? И вот такой пацан обнаруживает вдруг, что у него в яйцах какая-то ядовитая штука. Осознает, что он — не такой, как все. Что он — в единственном экземпляре. Как тебе такое? Тут дело даже не столько в угрызениях совести. Ну, заразил несколько девчонок, так не знал же! Молодой здоровый эгоизм. Тут дело именно в том, что: я не такой, как все. Страшное открытие!
— Степа. Ты меня извини, перебиваю. Но откуда ты все это знаешь?
— Какая разница? Захотел наш Леша покончить жизнь самоубийством. Да не смог. Предположение предположением, а до тех пор, пока факт недоказанный, умирать рано. Надо проверить… И решился Громов на последнюю попытку.
