Гм… наверное, очередной примитив.
Целуя Велимира в щеку, Степан всем своим существом осознал, что не любил ничто и никогда так же крепко и незыблемо, как сына в этот возраст, в эту самую минуту, в этой самой точке земного шара.
Отгадал. Примитивно и сентиментально.
Тамара взяла трубку из рук сына.
— Веля: постель, зубы, завтрак! Опаздываем в школу! Кто это с утра пораньше?
Простой вопрос загнал вдруг пацана в тупик. Детям плохо дается импровизация.
Велимир откровенно сконфузился и потух, указательный пальчик правой руки машинально отправился за помощью в нос.
Малец оставался в нерешительности несколько секунд, но потом вдруг быстро обхватил шею Тамары тоненькой ручкой и шепнул в ухо:
— Это папа!
И убежал, мелькая голыми пятками. Тамара недовольно покачала головой вслед.
«Гена, это надо читать по диагонали».
Глядя, как Джойс, чавкая, хрустит сухим кормом, Степан решил помыть наконец ноги и найти тапочки.
Тамара слушала трубку несколько секунд, потом вдруг побледнела и отбросила аппарат в сторону, как будто только что узнала, что он прокаженный.
— Не смешно!
Степан внимательно посмотрел на жену. На ее лице изобразилось недоумение и еще какое-то выражение, новое, его Степан идентифицировать не смог.
Предлагаю «растерянность».
— Это кто был, Тома?
Из форточки подуло прохладой, туча залезла на солнце. Степан поежился.
— Тома, это кто был?
Тамара отвернулась, чтобы что-то переложить на столе. Не оборачиваясь, ответила странное:
— Ты.
Он?
— Я?
— Ну не ты, конечно, а какой-то шутник, который говорит твоим голосом. Очень похоже. Твои интонации, твои словечки… Не отличишь!
— Гм. И что ему надо?
— Говорит, что забыл кобуру на ночном столике в спальне. Просит, чтобы я спрятала от Велимира.
— Гм… Действительно. — Откуда он может знать про пистолет? И про Вельку тоже. И что голос, похож?
— Да ты вылитый! Прямо жутковато как-то. Если бы, скажем, ты не был сейчас здесь…
— Если бы я не был сейчас, скажем, здесь, то что? Что? Какой бред! Ты хоть понимаешь, что ты такое…
Несешь? Становится интереснее. Посмотрим, что будет дальше!
В этот самый момент телефон зазвонил вновь.
Супруги разом повернули к нему голову, а Тамара еще и вздрогнула от неожиданности. Угловатый аппарат лежал на боку между тарелкой с нарезанным сыром и вазочкой с маслом. Было очевидно, что трезвонить он будет вечно.
Степан не выдержал первым.
— Дай-ка я…
Он нажал на вытертую, когда-то зеленую кнопочку.
— Да?
— Ой, извините, я, кажется… — Степан услышал свой собственный голос. — А вы, вообще, кто? Я к Свердловым звоню.
