МАТЬ. Шестьдесят восемь раз...
ВЕРНЕР. Голландцы вкладывают в мое дело... ну-у... пятьдесят тысяч. А у француза уже внесено целых семьдесят.
МАТЬ. Ах ты плут! С иностранцами... Кто бы мог подумать, что ты так далеко пойдешь...
ВЕРНЕР. Отец не умел пользоваться своими шансами.
МАТЬ. Он был до мозга костей честным человеком.
ВЕРНЕР. Старое доброе время. Все они просто не хотели идти на риск.
МАТЬ. Да, они не хотели идти на риск... Все началось с сосисочного киоска в Альберсдорфе. Твоя была идея, хитрец. И вот теперь ты уже очутился в Голландии и во Франции... А я здесь...
Пауза. Хор.
Сколько им лет, этим людям, сынок?
ВЕРНЕР. Еще сравнительно молоды. А что?
МАТЬ. Так, ничего.
ВЕРНЕР. Вот только Хенк ван Менкс, ему за шестьдесят.
МАТЬ. Хенк ван Менкс?.. Тогда уж лучше Пекарский.
Пауза.
Я бы помогала Ильзе на кухне.
Надевает пальто.
ВЕРНЕР. Ну вот что, мама, выслушай меня, наконец.
МАТЬ. Тахта в столовой вполне меня устроит. Я человек простой. А на пружину, что там вылезает, я сверху положу подушку.
ВЕРНЕР. Хенк ван Менкс привезет сына. На тахте будет спать он.
МАТЬ. А наш участок на кладбище? Мне нужно убрать осеннюю листву. Отец и Густав это заслужили.
ВЕРНЕР. За могилами семьи ухаживаем мы сами.
МАТЬ. Каждый хочет покоиться прилично.
ВЕРНЕР. Вот именно: в доме действительно не останется свободного места.
МАТЬ. Не останется места?.. У вас для меня не осталось места? (Идет с чемоданом к двери.) Тогда я пойду на старую бойню и буду спать там. Как в прежние времена. А ты будешь каждый день за мной приезжать. На твоем шикарном "Мерседесе".
ВЕРНЕР. Мама, это невозможно.
МАТЬ Всего лишь на две недели? Мы там прожили сорок лет. Я растоплю нашу старую, жаркую печку и...
ВЕРНЕР. Мама, я хочу кое-что тебе предложить.
МАТЬ. Предложить? Что ты хочешь мне предложить?
ВЕРНЕР. На углу Лютер- и Линденштрассе весной собираются начать строительство многоэтажного дома.
МАТЬ. Ни за что! Старая бойня останется на месте.
ВЕРНЕР. Это по плану социального жилищного строительства. Квартиры для беднейших из бедных. Согласна?
МАТЬ. Все останется по-старому.
ВЕРНЕР. Как ты можешь быть так безжалостна?
МАТЬ. В конце концов, я должна подумать и о себе, Вернер.
ВЕРНЕР. Почти двести тысяч марок.
МАТЬ. Нет.
ВЕРНЕР. Рефрижераторный фургон.
МАТЬ. Бойня останется на своем месте. Или я покончу с собой. Вот тогда вы сможете сразу меня сжечь. Для урны много места не нужно.
Полная тишина.
Громче они, наверное, уже не могут.
