Кулисы. Темнота. Продолжается воздушный налет. Слышен голос Нормана.
НОРМАН(тихо). Леди и джентльмены… (Уже громче.) Леди и джентльмены! Был… сигнал воздушной тревоги. Начался налет. Но мы поднимаем занавес. Пусть же те, кто хочет остаться в жи…оставить зал, проделают это как можно тише… Спасибо.
Струнный квартет играет финальную часть попурри из «Микадо». Луч света выхватывает Мэдж, стоящую в кулисах. Музыка смолкает. Аплодисменты.
МЭДЖ. Приготовиться. Занять места у пульта. Притушить свет в зале. (Смотрит в зал сквозь дырочку в занавесе. Шум в зале постепенно стихает). Вступают литавры.
Равномерный звук литавр.
Выключаем свет в зале. (Пауза.) Включаем запись.
Звучат фанфары.
Барабанный бой!
Грохот барабанов. Мэдж; работает на пульте.
Приготовиться к выходу! Свет на сцене! Занавес!
При полном свете мы видим Нормана, который несет поло- тенце и поднос со стаканом портера и пуховкой для пудры. Он как раз входит в кулисы. Дальше действие развивается одновременно на сцене, где начинается спектакль, и за кулисами.
НОРМАН. Ну как тебе мой выход, Джеффри? С объявлением. Получилось?
ДЖЕФФРИ. Конечно, старина, все в лучшем виде.
НОРМАН. А вам как, миледи?
МИЛЕДИ. Лучше мистера Дэвенпорта.
НОРМАН. Серьезно? Вы так думаете? Я ужасно нервничал. Думаете, они не заметили моей оговорки? Когда я чуть было не сказал: «…кто хочет остаться в живых…» Я готов был сквозь землю провалиться. Нет, серьезно, я не оскандалился?
МИЛЕДИ. Вы были восхитительны.
НОРМАН. Он сказал что-нибудь?
МИЛЕДИ. Нет.
Тем временем мы слышим голоса Глостера, Кента, Оксенби (в роли Эдмонда) — они начинают спектакль.
КЕНТ. Я думал, что герцог Альбанский нравится королю больше герцога Корнуэльского.
ГЛОСТЕР. Так нам всегда казалось.
КЕНТ. Это ваш сын, милорд?
ГЛОСТЕР. Я причастен, сэр, к его рождению. Я так часто краснел, признаваясь в этом, что постепенно перестал смущаться.
КЕНТ. Я не понимаю вас.
ГЛОСТЕР. Зато мать этого молодца поняла меня с первого взгляда и получила сына в люльку раньше, чем… У меня есть законный сын, сэр, на год с чем-то старше этого, который тем не менее ничуть мне не дороже… Знаешь ты, кто этот благородный господин, Эдмонд?
