Нам по десять и балетную студию преобразовывают в народный ансамбль «Колосок». Теперь мы пляшем, а не танцуем – кривится Тамара Борисовна. Некоторое высокомерие по отношению к хороводам и гопакам постепенно растворяется. Нам ставят красивые номера – сложные хореографические рисунки с вплетенными широкими «русскими» движениями, а также дробями, «веревочками» и прочими радостными подпрыгиваниями.
Мне кажется – уже тогда я понимала всю искусственность этих псевдонародных, лубочных поклонов и взмахов, производимых с широкой улыбкой под изумительно неестественную музыку и академически-безжизненные голоса исполнителей. Нам хотелось чего-то живого, настоящего, современного, чего было нельзя в те времена, потому что мы традиционно выступали на политических мероприятиях, метафоризируя тот самый народ, ради которого советские партократы лопали бутерброды с дефицитом в закрытых для быдла буфетах.
Черно-белая кошка, вульгарно развалившаяся в траве.
Мы с Машкой стыдим ее: какая нахалка! Подходим, укладываем в пристойную позу, гладим. Нам удивительно хорошо и спокойно, а моя мама ждет нас дома с блинами. Самое лучшее воспоминание детства.
Машке трудно со мной – я настырная, как говорит моя мама. Я лезу бороться за правду. Мой мир поделен на черное и белое, я пытаюсь не пустить черноту на свою белую половину. Мирю поссорившихся, ищу чужую потерянную сменку, делюсь булочкой с девочкой из многодетной семьи. Надо, чтобы все было справедливо! В итоге помиренные подруги объединяются против меня. Разыскивая сменку, я опаздываю на урок, и я наказана. Половинку булочки, отданную девочке из многодетной семьи, отбирает девочкин старший брат, а меня больно дергает за косу. Одни только неприятности!
Машка, наоборот, послушная. Ведет себя хорошо и пытается останавливать мои глупые попытки осчастливить всех вокруг.
С годами я не меняюсь, а только расширяю список вещей, против которых надо бороться. Учительская несправедливость, защита умственно отсталой девочки, школьная дедовщина, троллейбусные бабки, ненавидящие все молодое и веселое в мире, злые мальчишки постарше, томные дяденьки в транспорте, старающиеся тесненько прижаться к юному телу, плюс многое другое – по мелочи. Я борюсь, получая по башке, а вместе со мной достается и Машке. Нам частенько обещают секир-башка, и пару раз мы огребаем обещанное: однажды Машке выбивают зуб, ее увозит «Скорая». На следующий день прошу Машку не участвовать в моих сражениях. Она называет меня дурой. Я дуюсь, но глубоко в душе понимаю ее: как она, моя подруга, может не участвовать?..
