– А как его зовут?
– Да разве это имеет какое-то значение, главное, что кобель, а то эти суки сами не знают, чего хотят!
– Сепов, а ты что, был женат?
– Да я и сейчас почти женат, к самому великому огорчению, потому и пса себе завел, чтобы он лаем заглушал наше сознание, когда мы с женой злы и сердиты.
– А кто она, твоя жена?
– Да, заходи и увидишь! – Сепов взгромоздил пса себе на плечи, тяжело кряхтя и покачиваясь.
– А почему он у тебя не ходит?
– Так грязно же, лапы испачкает, я его и так в туалете на вокзале отмывал.
– А тебе не грустно, Сепов?
– Ах ты, несчастный страдалец, – засмеялся Сепов, прижимая к себе в действительности сырого, еще не просохшего пса.
– Ну, вот что, пойдем-ка лучше ко мне, а то моя жена будет гнать меня из дома…
– И что, часто она тебя гонит?
– А то, как же, каждый день домой не впускает, ключи мои забрала, а сама с каким-то мужиком живет, – Сепов еще крепче прижал к себе пса, и тот жалобно завыл.
– Ну пойдем, посмотрим. Да, кстати, а как же ты домой попадешь?
– Да никак. Просто лежу под дверью, пока она от жалости не впустит!
– И часто она тебя не впускает?!
– А то нет. Когда я с кем – нибудь прихожу, она все время вызывает милицию и обвиняет меня вместе с моим гостем в самых сумасшедших поступках.
– И в чем же она обвиняет, к примеру?
– Слушай, – закричал Сепов, – я даже вспоминать об этом не хочу, не то что говорить…
Пес на его плечах завозился и зарычал, словно улавливая настроение своего неожиданного хозяина.
– А может, выпьем для храбрости? – обратился я к Сепову.
– Вот это дело, – согласился Сепов, – а то у меня уже который год жизнь не склеивается! Все на одних только нервах и держится! А чему здесь удивляться, когда для всякого мужчины она, женщина, какая бы красивая ни была, едва ли достижимый идеал. А если говорить без парадоксов, то всякое внимание заранее и неизбежно осуждено на полное равнодушие!
– Ну ты, Сепов, и философ, – заметил я.
– Станешь философом, когда живешь, как в анекдоте, – задумчиво подтвердил Сепов.
– Слушай, ты бери моего пса, а я сейчас быстро в магазин сбегаю, – и Сепов тут же возложил мне на плечи грязного пса.
– А он меня не съест? – спросил я, и пес тут же лизнул меня в губы; от языка пахло какой – то вонючей рыбой…
– Слушай, – обратился я к Сепову, но Сепов уже убежал, поэтому я присел на лавочку у подъезда.
Сепова не было двадцать минут, за это время довольный своим лежанием на моих коленях кобель излизал все мое лицо, и теперь от меня тоже пахло какой – то рыбой.
