Реальность, как кривое зеркало, отразила мой собственный шантаж, и как я еще совсем недавно пугал Мнемозину разоблачением и тюрьмой, так и эта молодая красавица пугает меня тем же!
Только, если Мнемозина действительно чем-то тяжелым приложилась к голове своего бывшего мужа, то я-то как раз и не насиловал эту!..
– Да, я даже и не знаю, как тебя зовут!
– Вот, именно! – ее лицо раскраснелось как маска у победителя.
– Так вот, значит, почему ты не называла мне своего имени! – я уже окончательно растерялся и не знал, что мне делать.
– А ты что хотел?! Сделал меня беременной, а сам в кусты?! Тоже мне герой, за одну девушку заступился, а меня хочешь бросить?!
– Ну, почему же в кусты?! – разволновался я. – Какие еще такие кусты?! Какой герой?! Я ничего не понимаю!!! О, Боже!!! И чем я провинился перед тобой?!
– Известно чем, – снова усмехнулась она.
– Послушай, но я же совсем бедный, у меня за душой совсем ничего нет! – я сполз с кровати, и сел на пол, испуганно поглядывая на нее.
– Для меня это не имеет значения, мой папа возглавляет нефтяную компанию! – и великолепно презрительная улыбка почти полностью добила меня.
По ее глазам было заметно, что она давно уже привыкла к тому, что ей все достается легко.
– Но у меня жена беременна, беременна и больна, – всхлипнул я, закрывая лицо руками.
– Так я тебе и поверила, козел плешивый!
И почему она меня так назвала, ведь у меня хоть и седая, но еще вполне густая и кудрявая шевелюра?
– Можно я пойду домой?! – я жалобно посмотрел на нее, пытаясь в ее лице поймать хоть каплю сострадания.
– Без меня ты никуда не пойдешь! – она глядела на меня в упор хищно озлобленным взглядом, часто покусывая нижнюю губу зубами до крови.
– Кажется, у меня сердце болит, – я схватился рукой за сердце и прикрыл глаза, хотя на самом деле, мое сердце работало как реактивный мотор.
Подглядывая за ней из-под ресниц, я увидел, как она набирает по телефону чей-то номер.
– Вообще-то немного отпустило, – раскрыл я глаза, и встал с пола, уже одеваясь.
Глядя на меня, она тоже стала быстро одеваться. Было ощущение, что она показывала мне гнусную рожу, хотя рожу хорошо мне знакомую, и мало чем отличающуюся от моей собственной рожи!
– Может, выпьем! – предложил я.
– Было бы совсем неплохо! – хихикнула она и тут же сделала звонок в гостиничный ресторан.
Я глядел на нее со стороны и думал.
Несмотря на свой юный возраст, она вела себя на удивление решительно и хладнокровно, как будто у нее за плечами был богатый жизненный опыт, или она только желала показаться мне такой зрелой женщиной.
