– А разве твоя мамочка не вмешивается в наши дела?! – спросил я, выбрасывая корягу на берег…
– Аналогия – вещь необыкновенно хорошая в научных спорах! – заметил одобрительно Цикенбаум, – я всегда анализировал людей, особенно в сексе!
– И как вы их анализировали?! – заинтересовалась Стелла…
– Очень просто, обычно я дев кладу на спину, а потом…
– Можете не продолжать, профессор, – покраснела Стелла…
– А ваша матушка что-то подобное вам рассказывала?! – полюбопытствовал профессор…
– Ну, то мать, – вздохнула Стелла, – она даже часто стоит у нашей кровати, чтобы в нужный момент дать научно полезный совет!
– Н-да! Тяжелый клинический случай! – вздохнул глубоко Цикенбаум, – теперь я осознал всю суть вашей семейной драмы!
– А почему сразу драмы, – вспыхнула Стелла, – просто опыт есть у мамы, и она как всякий врач, хочет нам послать свой мяч!
– Интересная интерпретация вашей интимной коллизии! – радостно потер руки Цикенбаум…
– А я, между прочим, весь сырой, – сказал я, выходя из Оки…
– Ты еще и пьяный слишком! – заметила Стелла…
– В последнюю ночь, когда твоя мать осветила нашу оргию фонариком, я пожелал тут же напиться, но мне она не дала! Если ты помнишь, она до утра нам с тобой рассказывала об организации оргий в древнем Риме!
– Ну и что тут такого, – пожала плечами Стелла, – просто моя мама очень много знает и страстно хочет все накопленные ею знания передать нам, своим детям!
– Однако я ей не ребенок, и не ее ребенок я и вообще самостоятельный давно и просто взрослый мужик, мужчина, человек! – поднял я вверх свой указательный палец…
– Он прав! – похлопал меня по плечу Цикенбаум, – по видимому, ваша мама уйдя на пенсию, решила реализовать себя как сексопатолог в вашей семье!
– Ну и что тут такого плохого! – всхлипнула Стелла, – если она нам хочет одного только добра!
– Это друг мой, клиника! – шепнул мне на ухо Цикенбаум…
– Вы ненавидите нас! – крикнула Цикенбауму Стелла, – и поэтому все время настраиваете моего мужа против моей матери!
– Уймись, Стелла! Профессор только что просил меня, да что там, просил, он просто умолял меня помириться с твоей мамой!
– О, Боже, как хорошо, профессор! Простите, что я ошибалась в вас! – захлопала от радости в ладоши Стелла…
– Да, ладно, чего уж там! – сконфузился Цикенбаум, – все мы грешники, а поэтому должны любить друг друга, ну, и прощать!
– Ладно, Стелла, я вернусь домой, но с условием, что твоя мать больше не будет заглядывать к нам в спальню!
