А потом эта девчонка назвала себя дочерью Осириса и чуть не откусила мне нос, кажется, она слишком много выпила водки на березовых бруньках и хотела, чтобы Тот и Анубис взвесили на весах мое сердце, но во хмелю спутала мой сосок с сердцем…
Вот так нарвешься на какую-нибудь безумную грешницу, а она на радостях возьмет, да оторвет тебе все твое хозяйство, чтоб принести в жертву древним богам…
Цикенбаум долго смеялся над этим, но мне как пострадавшему было не смешно, и лишь потом, выпив водки, занырнув с девчонкой в Оку, и затаившись с ней на одно сладкое мгновение в камышах, я вернул себя благое расположение духа и звезд мерцающих над нами и Окой…
Мы все умрем, уйдем, но вот сейчас для нас сквозь нас открылась одна правда, а правда в том, что мы почуяли экстаз, а в нем лекарство от ужасного безверья, в котором нет для нас душевного тепла… Аминь!…
Я, Цикенбаум, Стелла и вымирание человечества
– Для чего ты живешь?! – спросил меня как-то Цикенбаум.
– Как ни печально, Арнольд Давыдович, но я не знаю, для чего я живу! – пожал я плечами… Мы опять с ним пили водку на Оке, но уже без дев и без костра… Кругом таял снег, а мы сидели на поваленном дереве и глядели на плывущие льдины в реке…
– И почему весна всегда так неожиданно пробуждает в нас столько странных чувств?! – задумался Цикенбаум.
– Если б я знал, Арнольд Давыдович! – вздохнул я.
– Жаль, что Россия вымирает, и остановить это вымирание, по всей видимости, невозможно! – Цикенбаум выпил водку и даже прослезился.
– И что, мы на самом деле вымираем?! – вздрогнул я.
– А то?! – усмехнулся Цикеннбаум, – вот ты почему не женишься и не заведешь себе детей?!
– А вы, Арнольд Давыдович?!
– Да, что я! – махнул рукой печальный Цикенбаум, – у меня судьба такая…
– Какая, такая?!
– Многогрешная судьба моя, ой, многогрешная!
– А что это вы тут делаете?! – незаметно подошла к нам Стелла.
– Да, вот, хочу вас обвенчать! – засмеялся Цикенбаум.
– Вот уж вас бы с кем-то обвенчать, – засмеялась Стелла и глотнула водку прямо из горлышка бутылки…
– Нет, но у меня никого нет, – возмутился профессор Цикенбаум, – а вы уже какой год встречаетесь!
– А если мы не хотим?! – поддержал я Стеллу.
– А вы через не хочу, Россия-то ведь вымирает, смертность опережает рождаемость!
– А кто это сказал?! – прищурилась на него Стелла.
– Статистика! – покачал головой удрученный Цикенбаум.
– Да, говорят, и Европа тоже вымирает, – хихикнула Стелла.
– Как, в общем, и вся наша цивилизация! – вздохнул Цикенбаум и опять глотнул водки из стаканчика.
