Уислоу болтает, как всегда, на своем полиглотском наречии. Но О'Дэти почему-то неразговорчив. И эти белые сумерки утомляют его, да, кроме того, ему сегодня что-то нездоровится…
На углу проспекта Володарского он, неожиданно покачнувшись, остановился: «Простите… мне вдруг… мне совсем плохо…» И не успели еще обернуться Вера с Уислоу, как колени его ослабели, перед глазами поплыли разноцветные узоры… Медленно оседая, инженер О'Дэти опустился на панель…
В больнице имени Мечникова, в палате для подвергшихся действию ядов, на третьей койке от окна медленно угасает сотрудник Ростовского ГПУ, пожелавший умереть в родном городе. А рядом, пока еще тоже совсем плох, с огромной опухолью на локте, инженер Дэти.
Сегодня Соловьев получил ответ из Москвы на свое письмо о Дэти.
Ни он, ни сам Дэти не предполагали, что это так важно.
«Профессор Попов, вы должны приложить утроенные усилия, чтобы спасти этого человека».
«Ну, это не такой страшный случай, благо захватили в самом начале; посредством укола в локоть, был вспрыснут яд, который не успел еще рассосаться. Выживет! не беспокойтесь!»
«Спасибо, профессор. Этот товарищ чрезвычайно нужен Республике. Ведь он единственный, кто знает тайну лимонного газа…»
«Как!» перебил профессор.
«Ну да. Он и есть изобретатель этого газа».
* * *
Лорд N сегодня может известить своих компаньонов, что хлопоты о получении самшитовой концессии на Кавказе, которые велись от имени известного объединения деревообделочных фирм Британии, увенчались долгожданным успехом.
«Нам пришлось пойти на все условия, поставленные Советской властью».
Концессия не обещает быть слишком прибыльной…
«Это совершенно неважно… Какое нам дело до этого самшита… Н.Т.У…»
Вальсон, на основании полученных директив, делает предписание агенту Мак-Кину в Баку. Брук зашифровывает его. Мак-Кину предложено выехать в качестве инженера Самшитс-Компэни к месту разработок…
После неприятной встречи у магазина Шах-Назарьянца Валентиночке и Брегадзе пришлось, выбравшись из Баку, временно поселиться в одной из ближайших дачных местностей… Но ненадолго. Брегадзе недоволен. Опять какое-то предписание, опять надо укладываться и ехать.
Дорого бы дал Петров, чтобы можно было ему сейчас проехать куда-нибудь за город. Но нет, как ни силен молодой организм, а тяжело, страшно тяжело дается ему победа над смертью. В течение многих недель Петров то встает и, шатаясь, похудевший, желтый, как восковая кукла, небритый, бродит по веранде дома, где помещается лазарет, то снова валится с ног и по целым суткам лежит без сознания. О, эти убийцы из-за угла! Масками, гримом, засадами думают вырвать они у трудящихся всего мира то, чего не вырвали в борьбе лицом к лицу!
