Неужели проиграна партия? Неужели завтра, 21 апреля, в «Бакинском Рабочем» появится траурная рамка: «Еще один…»
* * *
Не прибыл еще «Вацлав Боровский», но Дэти лучше переправить в Гулль.
«Товарищ Дэти, сегодня в 8 часов за вами зайдут два товарища. С ними вы доедете до самого Гулля, и там вас устроят. Здесь как будто стало небезопасно. Подчиняйтесь им беспрекословно и, по возможности, никаких разговоров и распросов на улице. Счастливого пути, товарищ! Всего лучшего! Желаю скоро и благополучно добраться до СССР».
В 8 часов 5 минут два товарища зашли за инженером. «Пойдемте, тов. Дэти. Мы немного запоздали, но не по нашей вине. Ну, времени много. Пойдем пешком, чтобы не привлекать внимания».
На лестнице О’Дэти полушепотом: «А как же с квартирой?…» «Квартиру нам велено закрыть. Ключи у нас. Ну, идемте».
* * *
«…Удалось установить, что ирландец находится на конспиративной квартире компартии, а также, что его намереваются переправить в Гулль 25-го вечером, с двумя провожатыми. Усилиями моих агентов, в 19 часов провожатые, двое коммунистов, были арестованы и заменены сотрудниками. Дэти встретился с действительными провожатыми только в полицейском автомобиле. Дэти временно содержится под усиленным надзором в Глазговской тюрьме. Жду распоряжения.
Вальсон».
* * *
Пред. Аз. ГПУ вызвал к себе Кривцова. «Из Москвы распоряжение, — чтобы ты с этой проклятой шахматной шифрограммой немедленно приехал в ОГПУ. Может быть, там напали на какой-нибудь след. Чувствую я, что в этом шифре кроется нечто, не только большее, чем убийство Утлина, а, пожалуй, и вообще такое, чего мы себе даже вообразить сейчас не можем. Не обманывает меня это предчувствие».
* * *
1-го мая получил Вальсон короткую записку в ответ на свое донесение:
«О’Дэти ликвидировать. Срочно. Снеситесь с королевским прокурором. Поставлен в известность».
Вальсон двинул бровями. Чуть шевельнулись холеные усы над тонким ртом. Легкое движение вечного пера.
«К исполнению 3-го мая».
Хорошо, конечно, управдому не верить во все таинственное, что происходит в доме на Крепостной. Живет в отдельном флигеле, далеко от всего и в ус себе не дует. Но в эту ночь, со 2-го на 3-е мая, не удалось ему уснуть спокойно после дневных управдомских забот.
После полуночи показалось старухе Джабиевой, что в квартире ее кто-то посторонний. Она села в постели и прислушалась. Действительно, по всей комнате шел какой-то странный шепот, легкое шуршание, не то от стаи ползущих по стенам насекомых, не то… потом что-то стукнуло… Жутко стало старой торговке каштанами. Вся дрожа, встала, проковыляла к тому месту, где на стене давно знакомый выключатель, протянула руку, — зажечь не успела: кто-то, со страшной силой ударив ее по руке, швырнул на пол. «Проснитесь, на помощь, спасите!!..»
