1 октября 1933 г. Эйке подписал «дисциплинарный и штрафной распорядок для узников лагерей», который предусматривал не только телесные наказания, но и смертный приговор. Эйке так обращался к заключенным: «Каждый, кто подвергается превентивному заключению в этом лагере, на досуге может поразмыслить, почему он здесь оказался. Ему представлена возможность изменить свои сокровенные взгляды относительно родины и народа, если он хочет вернуться в общество, построенное на основах национал-социализма. Но если он сделает другой выбор, он может отдать свою жизнь ради вонючих еврейских II и III Интернационалов»>{291}. С арестантами предписывалось обращаться с неумолимой жестокостью>{292}. Этот распорядок, с изменениями в сторону ужесточения, распространился затем на другие концлагеря. Тот же Эйке организовал еще два концлагеря — Заксенхаузен (под Берлином) и Бухенвальд[25] (под Веймаром). В 1937 г. (год самой низкой численности узников концлагерей) 4833 эсэсовца «Мертвой головы» охраняли около 10 тыс. узников в четырех лагерях: в Дахау, Заксенхаузене, Бухенвальде и Лих-тенбурге>{293}; однако вести о зверствах в лагерях продолжали просачиваться в немецкую общественность. Штрафы, издевательства, лишение права переписки, карцеры, избиения и убийства были обычным явлением в лагерном быту. В переходное время в лагерях расширились категории узников. Наряду с политическими, появились асоциальные элементы, тунеядцы, члены секты свидетели Иеговы (отказывавшиеся служить в армии), гомосексуалисты, рецидивисты и евреи. Были введены цветные уголки на воротниках различных категорий заключенных: красный — политический, лиловый — религиозный сектант, черный — асоциальные элементы, зеленый — уголовники, розовый — гомосексуалисты[26], голубой — эмигранты. Среди лагерной охраны сначала были одни немцы, а во время войны — много хорватов и украинцев>{294}.
Число узников концлагерей во время войны резко возросло — в конце 1942 г. их было 90 тыс., в конце 1943 г. — 400 тыс., в конце 1944 г. — 700 тыс. Летом 1944 г. около 400 тыс. узников работало в военной промышленности, что составляло всего-навсего 1% занятых в Рейхе и 4% занятых в промышленности>{295}. Эта вопиющая «бесхозяйственность» и нежелание использовать подневольный труд объясняется исключительно идеологическими целями нацистского террора и нацистских концлагерей. На самом деле, в Варшавском гетто среди 500 тыс. его обитателей было 40% людей различных дефицитных в Рейхе рабочих специальностей. Даже такой отъявленный нацист, как Ганс Франк, в декабре 1942 г. сокрушался по поводу того, что изъятие с производства еврейских рабочих создает огромные сложности; он ратовал за то, чтобы их оставляли хотя бы в военной промышленности
