Вплоть до 22 июня и даже после первых донесений о вторжении немцев Сталин упорно отказывался признавать факты, оставаясь в убеждении, что речь, наверное, идет о череде досадных недоразумений или провокаций со стороны рвущейся в бой немецкой военщины, которая старается придать достоверность информации, переданной англичанами, с целью вынудить СССР к немедленному вооруженному ответу, то есть к войне.
Мысль о том, чтобы «не совершить непоправимого», полностью завладела Сталиным. Он прекрасно знал, что СССР будет готов к столкновению, если таковое случится, не ранее 1942 г.
Война с Финляндией, прежде чем обернуться «полупобедой», представляла собой невыносимый провал. «Мы завоевали ровно столько финской территории, сколько нужно, чтобы похоронить наших убитых», — сказал один из советских генералов. Немецкий рапорт на конец декабря 1939 г. неумолимо заключал, что «советская армия не способна противостоять современной армии с хорошим командованием».
Не только немцы, но и французы с англичанами насмехались над унизительным поражением, которое маленькая Финляндия нанесла «могучей России». Война с Финляндией закончилась в марте 1940 г. — в июне последовал разгром Франции. Стало ясно, что теперь, когда Франция побеждена, надо ждать немецкого нападения.
В декабре 1940 г. и январе 1941 г. были проведены специальные военные игры с целью извлечь уроки из недавних событий>{121}. Да и не только из них, поскольку анализировалась также победа, одержанная Красной армией летом 1939 г. над японскими войсками на Халхин-Голе, — успех, оставшийся неизвестным на Западе. Между прочим, победитель японцев генерал Жуков в результате этих игр сменил на посту начальника Генштаба К. А. Мерецкова, которого Сталин обескуражил неожиданным вызовом на совещание высшего командного состава. Не имея под рукой шифрованных донесений, необходимых для составления толкового рапорта, Мерецков потерял свой пост еще до окончания учений.
Согласно отчетам генералов, участвовавших в подобных совещаниях, там царила тяжелая атмосфера. Первые дебаты завершились устранением маршала Кулика, оспаривавшего преимущества мощных бронетанковых войск, которые «будут в два счета уничтожены артиллерией», и превыше всего ценившего кавалерийские войска, опираясь на пример войны в Испании, где рельеф местности не позволил развернуться крупным механизированным соединениям. Он повторял аргументацию, поддержанную Сталиным в 1939 г., что привело к расформированию крупных бронетанковых соединений в советской армии. Однако за прошедшее время польская и французская кампании подтвердили правоту сторонников последних. Подобного рода споры происходили и среди генералов вермахта, а во Франции поборников танковых войск олицетворял генерал де Голль. Во время военных игр в январе 1941 г. Сталин продемонстрировал согласие с Жуковым, победителем на Халхин-Голе, пересмотрев, таким образом, свою позицию 1939 г., и одобрил также массовое производство тяжелых пушек и минометов калибра 87 и 120 мм.
