Простите, а каким родственником вы им доводитесь, – с некоторым сомнением поглядел на меня охранник.
Мужем ихней дочки, – весело подмигнул я охраннику.
И вы работаете в милиции?! – спросил он, разглядывая мою форму.
Уже, кажись, не работаю, – засмеялся я, почесывая Альму за ухом.
Что ж, у богатых свои причуды, – усмехнулся охранник и открыл мне для прохода железные ворота.
И только в этот момент, оглянувшись назад, на домину, я увидел на нем цифру 99, как во мне все сразу зачесалось от нервов, так как домишко моей Рыжухи был не 99, а 66, просто в темноте я перепутал ихние номера.
Впрочем, через минуту меня уже догнал этот детина, и так уцепился за мою руку, что я от страха зажмурил глаза, хотя Альма зарычала на него, по-видимому, заступаясь за меня.
Ну, что вам еще, – пробормотал я, уже мысленно прощаясь со своей Рыжухой.
А вы бы не могли перед хозяином замолвить за меня словечко, – доверительно прошептал детина.
Угу, – улыбнулся я, хотя и не знал, о чем он мне говорит.
Ну, чтобы он сделал меня начальником охраны, – еще тише прошептал детина.
Угу, – кивнул я и увидел, что он протягивает мне три сотни долларов.
А знаешь, сколько у меня у самого денег? – похвалился я и показал увесистую пачку сотенных долларов своей Рыжухи.
Ну, если мало, – поморщился детина, – возьми тогда еще, – он протянул мне еще семь бумажек по сотне, – так вы поможете?
Угу, – я невольно похлопал его по плечу и взяв у него денежки, пошел с Альмой подальше от греха, как и от этого домишки, а денежки, которые он мне отдал, кинул в шапку нищему, сидящему возле автобусной остановки. На радостях нищий даже расплакался.
Чем меньше собачка, тем больше усрачка! – заржал я, изобразив на прощанье нищему лошадь, и прыгнул с Альмой в отъезжавший автобус.
Как назло, в больницу меня с Альмой не впустили, поэтому пришлось привязать ее к дереву, как столб торчащему во дворе больницы
Юрий Владимирович Пончаков, муж вашей сестры, то есть врач вашей жены, – сконфузился врач.
Он был высокий, с солидным брюшком и в очках в золотой оправе, а лоб его украшала небольшая залысина.
Чуть приблизившись к нему, я сразу почувствовал запах перегара, и мне как-то сразу стало тепло и приятственно, будто я встретил своего близкого приятеля.
Ну и как там больная, то есть моя жена? – сконфузился в свою очередь я.
Больная хорошо ссыт, то есть, спит, ест и пьет, – сконфузился Юрий Владимирович, – в общем, сами увидите, – и весело схватив меня под локоть, повел по коридору.
