Но с женою обращен весь был к зиме!
Иду по снегу и траве, мешая мысли,
Как свое место Богу уступить,
Он с секретаршей выдал мне кусочек жизни,
Чтобы жена могла одна в тоске повыть!
Я умер завтра, а вчера родился,
И поженившись, сразу изменил,
Я в секретарше уловил крупицу смысла,
Но и она одна лишила меня сил!
Есть сладость внеземная в тьме богов,
Есть лоно секретарши, ее стоны,
Есть боль жены, тоска и вновь любовь,
Кому ж молиться мне, – людей несчастных
сонмы!
Заучивая собственную роль,
Я в секретарше растворяюсь странно,
Так страсть ее окутывает боль,
Что я окутан ей, как лодка океаном!
Как странно, секретаршу я люблю,
И все же рвусь к жене в ее ошейник,
Какое море нужно кораблю,
Чтоб он обрел себя в своем крушенье?
О, если б этот узел оставался
Таким запутанным, каким он прежде был,
Я б секретарше и жене взаимодавцем
Всю жизнь платил долги за зверский пыл!
С женой сидели, пили водку,
И секретарша тоже захмелев,
Разделась, сев за нами в лодку
И мы молчали, друг от друга озверев!
Жена моя уплыла дальше в лодке,
Мы с секретаршей улеглись в лесу,
Зубами я срывал с нее колготки,
Долбясь, держа ее пушинкой на весу!
Зашел в контору, – слышу песнопение,
Как будто с неба прилетел волшебный хор,
И секретарши зверское видение
Меня долбило моей жалости в укор!
Я не люблю жену, проглочен секретаршей,
И все же жалостно вздыхаю в эту ночь,
Долбясь красавица, смешала разум в кашу,
Из наслажденья ее выбраться, – невмочь!
Увы, в страданиях будто мудрец живу,
Но секретарши образ снова впечатляет,
И в нее засунув тяжкую главу,
Через нее мечтаю оказаться в рае!
Рукавом протер стекло окна,
Сел с секретаршей в джип и в лес поехал,
На опушке подолбились, – тишина,
Но мне чудится, – жена мычит от смеха!
За сосну встал помочиться, стонет ветер,
Секретарша ублажившись, сладко спит,
Все мы в отдельности, живем как будто дети,
Чьи мечты до смерти только Бог хранит!
О, как же любит нежно секретарша,
Как яро-страстно долбится она,
Неужели мы в могилы ляжем
С нею – только в разные места?
Мы с секретаршею многое можем,
Когда сами того захотим
Ее любя, я делаюсь моложе,
А на дубе том, – и вовсе уж святым!
Я с секретаршею весь день играл в войну,
Когда стрелял в нее, она кричала,
Так оглушив своим безумием весну,
Мы захватили страстью крепость идеала!
Я с секретаршею долбился в темном лесе,
У дуба на ветвях, и таял снег,
Она стонала как положено принцессе,
А я трудился как рабочий человек!
Напился водки и уснул, она раздела,
