Помню, как ревел от удовольствия,
В секретаршу с ходу занырнув,
И не зная истины, геройствовал,
Как поросенок Ниф, и Наф, и Нуф!
Ко всякой бабе всем существованьем
Протянут наш невидимый скелет,
Но лишь одним безумным обладаньем
Мы создаем единственный портрет!
Я вдруг почувствовал, что я освободился
От наважденья лона, в коем пустота
Лишает всех живых большого смысла,
Ибо невинна только с виду красота!
Исчез, растаял образ секретарши,
Я водку пью один в лесу
И чувствую, что в новом настоящем
Уже другую секретаршу обрету!
Подошел к березоньке погладил,
Была бы баба, может быть согрел
И растворился с ней на водной глади
Уже невидимым слияньем наших тел!
На луну взглянул, как будто баба,
Светит мне нутром издалека,
Была бы рядом, трахнулись б не слабо,
Уж поделился бы сноровкой мужика!
Какие ж грешные мы все, дрожим в постелях
И долбимся в свету или впотьмах,
Порой из города сплошные карусели
Из мужиков и баб, и крутятся все в прах!
Выпил водочки и закусил травой,
Из под снега маленькой крапивкой,
И доволен собственной судьбой,
Хоть против шерсти гладит по загривку!
Лежу себе на том же снеге,
Где с секретаршею долбился впопыхах,
А снег подтаял, и я как в ковчеге,
Чую сердцем свой солидный прах!
Какого хрена солнце ярко светит
И птички носятся, долбясь уже поют?
Мне почему-то ближе все же ветер,
Всегда летит один туда, где нас не ждут!
Выпил водку, только в реку не зайти,
Из под льдин ревет бегущая протока,
Где бы встретить бабу на пути
И раствориться с ней в безумии порока!
Сижу в конторе и гляжу на кресло,
Была бы секретарша, подолбились,
Неужели пусто свято место
Или мне такая жизнь приснилась?
Ненавижу сам себя до омерзения,
На баб как краб какой гляжу,
Того гляди, схвачу для наслаждения
И снова потону в сплошной грязи!
Я зарылся в весеннее небо
И всю ночь шатался без сна,
Целовал дрожащую вербу
И она жалела меня…
Я почти позабыл ее имя,
Но светилось ее лицо
И губами от ветра сухими
Проклял я Мироздание все…
Себя познавший сам себе палач, —
Так сказал когда-то мудрый Ницше,
Я слышал в сердце секретарши плач,
Но сам разрыв с ней ощущал потише!
Быстро все пронеслось и погасло,
Выпил водки и в темной душе
Завопил призрак нежного счастья, —
Тая с бабой в лесном мираже…
Снег снова падал, снова таял,
И люди растворялись в нем,
И секретарши нежной тайна
Вдруг оказалась страшным сном!
Я водки выпил и забылся,
Контору грустно обошел,
Нет секретарши, нет и смысла,
Передо мною голый стол!
На моем окошке воробей
В сырости поеживает плечи,
Будто говорит: Один не пей,
