В Бутырке в этом плане произошло определенное «воровское» расследование. Воры в законе, находящиеся в тот момент в Бутырке, поставили этой камере знак «минус», то есть, иными словами, вынесли им приговор, и один из воров даже написал: «Ломать хребты и горбы на всех пересылках, сборках и так далее». Еще эта камера была известна тем, что там находился известный маньяк-насильник по кличке Студент, который также принимал активное участие в избиении уголовного авторитета.
Слава К. вспоминает, что как-то ночью неожиданно открылись двери и вошли приближенные — смотрящий и еще пара быков и потребовали, чтобы наиболее активное ядро камеры № 4 пошло на разборку, на стрелку с ворами. Вдруг один из них обратился к нему:
— Ты, что ли, Студент?
Слава К. действительно учился в институте, на заочном отделении. И он не знал, что под словом «студент» подразумевалась не его принадлежность к студенчеству, а прежде всего кличка. Ничего не подозревая, он собрался с активом этой камеры и пошел на разборку с ворами.
Разговор произошел достаточно жесткий. В результате произошла перепалка и драка. Ребята были сильно избиты.
Слава К., совершенно не имевший никакого отношения к избиению уголовного авторитета, автоматически был занесен в список «смертников», то есть тех, кому был вынесен смертный приговор.
Братва новой волны из камеры № 4 прекрасно понимала, что после знака «минус», после неблагоприятной для них стрелки с ворами их участь практически предрешена. Многие из них даже закурили. Настроение резко упало. Особенно сильно переживал Слава, так как он никакого отношения к этой разборке не имел, но попал в список лидеров этой камеры. И он обратился ко мне, зная, что я защищаю нескольких воров в законе, чтобы я помог ему восстановить истину.
Мне пришлось двум ворам в законе, находящимся в этот момент в Бутырке, рассказать Славину историю. Сразу ответа они не дали. Через пару дней они посоветовались, списались с другими, вызвали Славу на разборку и, поняв, что он здесь ни при чем, настояли — через какие-то свои каналы — на переводе Славы в другую камеру. После этого конфликт был практически исчерпан.
Жизнь в следственных изоляторах имеет свои правила и свои особенности. Расспрашивать людей, которые там часто бывают, не имеет смысла. Для них СИЗО — дом родной, и они не могут сказать ничего конкретного, кроме одной стандартной фразы: и там жизнь есть. Поэтому вся информация о положении в следственном изоляторе исходит прежде всего от новичков, попавших туда впервые.
