К тому времени погибли несколько крупных авторитетов, которые имели тесные связи с Мансуром и были близкими друзьями Леонида Завадского: Федор Ишин (Федя Бешеный), Отари Квантришвили, его брат Амиран, Олег Коротаев, в прошлом известный боксер, которого убили в Нью-Йорке, у ресторана на Брайтон-Бич.
Мансур окончательно садится на иглу, сначала употребляя кокаин, затем более сильный крэк.
Из рассказа его бывшего боевика:
— Когда после неудачной разборки нас закрыли, Мансур попал в Бутырку, где вместе с ним оказался его близкий кент (кент — друг, жарг.) абхазский жулик Аслан Тванба. С этого момента Мансур стал нам приказывать, мы часто загоняли (загонять — отправлять, жарг.) дурь (дурь — наркотики, жарг.) для него и его знакомых воров. А позже мы стали получать от него малявы, которые никак не могли понять. А когда после внесения двадцати миллионов рублей в качестве залога Мансур вышел на волю, то крыша у него окончательно поехала. Он то звонил на вещевой рынок и говорил, что там заложена бомба, то «наезжал» в жестком варианте на своих же коммерсантов.
В бригаде тоже начался бардак. Он звонит ночью Андрюхе-афганцу, вызывает его на разговор и, ставя к лицу волыну, начинает допрашивать, подозревая в предательстве. Говорят, одного из пацанов завалил (завалить — убить, жарг.) просто под наркотой, потому что не так понял его ответ.
Складывалось впечатление, что он находится постоянно в плену своих галлюцинаций. Например, накануне к нему приходит новый коммерсант просить помощь и «крышу». Мансур дает согласие, записывает его адрес и обещает завтра приехать разобраться. На следующий день Мансур принимает дозу и, все перепутав, наезжает на своего коммерсанта, приняв за его конкурентов. При этом наезд происходит жестко, под стволами, охрана ставится на колени. Лох испуганно кричит: «Вы ошиблись! Это я!»
Резко портятся личные отношения Мансура с его самым близким уголовным наставником Леонидом Завадским. Версий ссоры было несколько. Утверждали, что их совместный бизнес потерпел крах и Мансур решил убрать Батю как лишнего партнера, чтобы с ним не делиться (верится с трудом. — В. К.).
Более правдоподобной выглядит версия, о которой писали многие: Завадский сам стал подозревать Мансура в сотрудничестве с органами только потому, что после многочисленных арестов его почему-то выпускали. А главное обвинение Бати было в том, что Мансур сдал (сдать — предать, донести, жарг.) авторитетов, которые в мае 1994 года хотели проникнуть в Бутырку на свидание с братвой.
