В шесть часов вечера я подъехал к Пресненской прокуратуре и, поднявшись на второй этаж, оказался у кабинета, где мы договорились встретиться. Через минут пять подошел человек. Это был мужчина лет сорока, с седыми волосами. Он представился, назвав себя Виктором, показал документы. Из них я понял, что он — оперативник криминальной милиции Пресненского района. Он предложил выйти на улицу.
Мы вышли на улицу, прошли несколько шагов, сели за столик, и Виктор начал разговор. Я поинтересовался, какова его роль в деле, ведь следствие ведет следователь прокуратуры, а не оперативник из криминальной милиции, то есть из уголовного розыска. Он сказал:
— Все это так. Но вы же прекрасно знаете, как профессионал, что мы выполняем определенные поручения и тоже участвуем в следствии, просто у нас разные задачи.
Это я прекрасно знал.
— И что же вы хотите от меня? — спросил я.
— Прежде всего я хочу спросить вас о следующем. Вы ездили в Грецию на похороны Солоника?
— Да, но не на похороны, а в связи с его гибелью, — поправил я.
— Да. И вы его прекрасно знали?
— Конечно.
— Пусть вас не удивляет вопрос, который я вам задам, — он сделал небольшую паузу, всматриваясь мне в лицо. — У вас есть твердая уверенность, что погиб и похоронен именно Солоник?
Я тоже сделал небольшую паузу, раздумывая над вопросом, и сказал:
— Да, я в этом уверен, но почему вы задаете мне этот вопрос?
Он сделал паузу, раздумывая, говорить мне или нет, но, видимо, проникшись ко мне доверием, сказал:
— А вы знаете, что почерк убийства Гусева похож на почерк Александра Солоника?
— Откуда же я могу это знать? Во-первых, я не знаю подробностей его убийства, — ответил я, — и поэтому не могу знать ничего.
Подробности убийства следующие. Гусев приехал вечером на «пятисотом» «Мерседесе» с двумя охранниками, один из которых был за рулем, другой — рядом с ним. У охранников были пистолеты «макаров», с разрешением, как у бывших работников ФСБ. Из кафе они вышли практически бок о бок, и когда до лимузина оставалось несколько метров, из окна расположенного напротив дома раздались выстрелы. Огонь велся из автомата Калашникова с глушителем.
Телохранитель не смог защитить Гусева от профессионального снайпера. Расстреляв в течение нескольких секунд Гусева, киллер застрелил и его охранника, а потом начал вести огонь по машине. Кабина «Мерседеса» была изрешечена. Водитель пытался выехать из-под огня, но пули повредили двигатель. А когда машина остановилась, то он был тяжело ранен. И самое главное, что очевидцами расстрела — а было не очень поздно: около шести-семи часов вечера — оказались десятки людей, прохожих и посетителей кафе «Синема», сидевших за столиками на улице.
