— Я реален для тебя, Аура, разве этого недостаточно? Я всегда рядом с тобой, я всегда помогаю тебе, разве этого мало? Что с того, что другие меня не видят? Я только твой.
— Ты только мой, — повторила я. Мне нравилось, как это звучит. Это все лишь мое. Никто кроме меня этого не видит, только я. — Это здорово?..
— Да, — повторил Адам. — Это очень здорово.
Я зевнула. Меня стал одолевать сон.
— А когда я проснусь, ты будешь со мной? — спросила я, пытаясь лечь поудобнее, в своей смирительной рубашке.
— Только если ты сама захочешь.
Я улыбнулась, собираясь сказать, что хочу, чтобы он всегда был со мной. Чтобы он никуда не уходил. Никогда. Ведь, в конце концов, никто и не видит его кроме меня, ведь так? Это может быть довольно удобно. Радость, и вслед за ним безнадежность: да что вообще хорошего в моей жизни? Я слышала, что у каждого человека есть и счастье, и печаль, и радость… а когда у меня наступит этот момент? Те крохи происходящего, что я близоруко принимала за счастье нельзя назвать счастьем. Всякое счастье в моей жизни оборачивалось трагедией. И не потому, что после счастья неизменно следует в противовес печальное событие, чтобы уравновесить, а потому что мое счастье не есть таковым. Это замаскированная трагедия, а я не в состоянии понять это с первого взгляда.
Зачем я делаю это?
Зачем стараюсь выкарабкаться из всего этого? Ведь очевидно, что ничего хорошего меня не ждет впереди. Печаль, скорбь, и мое персональное кладбище людей, которых я любила, и которые, как я думала, любили меня.
У меня есть только Адам Росс.
Адам, который живет в моей голове.
* * *
Когда доктор Андерсон вошла в палату, она испуганно ахнула, а Эш тут же прокомментировал:
— Как, черт подери, она сняла смирительную рубашку?!
— Эш.
— Да.
Он приподнял меня, а доктор Андерсон закрепила за моей спиной ремешки. Я ничего не произносила.
Они уложили меня на кровать.
Она скрипнула.
Как же это? Как это могло со мной случиться? И почему именно со мной? Я думала это за то, что я, возможно, совершила что-то ужасное в прошлом, но теперь я думаю о том, что это просто моя судьба.
Мне бы хотелось раствориться, в воздухе, чтобы не чувствовать сейчас ничего. Это может быть сложно: испытывать сразу столько ощущений и чувств. Это сложно для меня, потому что я никогда не пылала яростью, не злилась, не раздражалась по пустякам. А теперь все это во мне. Это я. Теперь я состою лишь из этой отрицательной энергии. Во мне нет даже желания продвигаться вперед. Ничего.
