Средневековый детектив | страница 71
Это, наверное, даже хорошо, что отталкивает меня Любава этим своим недовольным взглядом, вменяет мне в обязанность любовь с нею, думал он, глядя на ставшую вдруг малопривлекательной Любаву и чувствуя, как не смотря ни на что напрягается и вздыбливается хвой, как перехватывает дыхание и мутится в голове, и скоро, очень скоро плоть возьмет свое, потому что он устал, ноют мышцы, и хочется любить и быть любимым. Тут он увидел, что Любава снова налила себе греческого, снова вылакала весь кубок и, опустив поврежденную ногу на пол, незаметно (как ей казалось в ее состоянии) поменяла положение на ховлебенке и придвинулась к нему. Бедро ее коснулось его бедра, она хлопнула его пьяной рукой по плечу, желая ободрить, и вульгарно сжала и потерла несколько раз его предплечье. Ему стало стыдно перед Белянкой и перед собой.
– Хватит пить, – сказал он.
– А вот ты мне не указывай, – проговорила, с трудом ворочая языком, Любава. – Я сама знаю все. Все знаю.
Опыта общения с очень пьяными женщинами у Хелье не было, но он живо себе представил, что это такое – рассеянная улыбка, перегар изо рта, медленные движения туда-сюда, непопадание в ритм, а если на этот раз по древнему славянскому обычаю будут слезы, так и совсем противно.
– Не ной, – сказал Хелье и поднялся.
Любава обиделась пьяно и налила себе полный кубок.
– Совсем девушку развезло, – заметила Белянка. – Надо тебе спать лечь, Любава.
– Лягу, – согласилась Любава. – Но не вдруг. Подожду, пока до меня снизойдут. Мужчины – они ведь такие. Им обязательно нужно … чтоб им, хорла, снизойти до … тебя, да.
Она отпила половину кубка, уронила кубок на пол и, трезво посмотрев на Хелье, сказала, —
– Дурак ты, Детин, ничего ты не понимаешь.
И попыталась лихо и изящно сесть на ховлебенк верхом, перекинув ногу, но не рассчитала, и с задранной ногой стала падать на пол. Хелье поспешил ее поддержать, но она все-таки съехала вниз, и пришлось ее, отбивающуюся вяло, поднимать с пола на руки.
– Где у тебя тут спальня для гостей? – спросил Хелье.
– Вон там, их четыре, выбирай любую. Пойдем, покажу, – предложила Белянка.
Любава, полулежа и брыкаясь у Хелье на руках, изловчилась и попала краем кулака ему по лбу.
– Не смей, – сказал Хелье.
Любава пьяно захохотала.
– Слишком долго мы шли, умаялись, – объяснил Хелье Белянке.
– Вижу, – откликнулась Белянка, шагая со свечой в руке, указывая путь. – Вот сюда.
Хелье шагнул в открытую Белянкой дверь. Уложив Любаву на перину, он стянул с нее сапожки, размотал тряпки, снял влажные листья.