Золото было и здесь, даже гораздо ближе к поверхности — на глубине восьми метров. Равнина Сидонии оказалась поистине золотой равниной… — Господи, да тут, похоже, жили сплошные Крезы, — пробормотал Свен Торнссон, разглядывая добытые из скважины образцы. — Может, вообще весь Марс был вовсе не красным, а золотым?
— Или сплошные Мидасы, — добавил Батлер. — Все, к чему прикасались, превращалось в золото. Пройдутся туда-сюда — а за ними золотые следы. — Однако, изрядно же они здесь потоптались! — И все-таки никакое золото их не спасло, — ареолог задумчиво оглядел равнину, задержав взгляд на громаде Марсианского Сфинкса. Торнссон показал на небо цвета пыльных роз и выгоревших подсолнечников: — Оттуда долбануло?
— Скорее всего, да, оттуда, — кивнул Алекс. — И хорошо долбануло. Пилот хмыкнул и сказал: — «Звездные войны», финальный эпизод… — Войны не войны, а вот то, что Марс «поцеловался» с кометой, астероидом или даже другой планетой, — вполне возможно. Гипотез хватает. Была бы машина времени, можно было бы проверить.
— Ага. Угодить аккурат в тот момент, когда этот астероид валится прямо тебе на голову.
Торнссон уложил образцы в пенал, сменил Батлера на месте водителя, и они направились к очередной точке бурения.
Ареолог молча разглядывал стелившуюся под колеса ровера каменистую равнину.
Несомненно, Марс когда-то здорово пострадал, и с тех пор его северное полушарие было, в среднем, на три километра ниже южного. Оно, судя по всему, в свое время получило серию сокрушительных ударов и в результате местами лишилось внешнего пласта коры. Южное полушарие тоже несло на себе многочисленные шрамы от разрушительной бомбардировки. Восточный край обширной, протянувшейся на тысячи километров возвышенности, названной поднятием Фарсида, явно был расколот какими-то катастрофическими силами. Среди хаотичного переплетения связанных между собой каньонов и впадин, получившего мрачное имя Лабиринт ночи, поверхность Красной планеты распарывала чудовищная извилистая борозда. Она была словно оставлена плугом какого-то космического исполина, который прошагал здесь три с лишним тысячи километров и, подустав от такой работы, забрал плуг и удалился в свои зазвездные владения. Этот оставленный неведомым плугом след назвали Долиной Маринера, в честь «Маринера-9» — первого космического аппарата землян, сфотографировавшего марсианскую борозду.
Торнссон остановил ровер у нового места бурения и заявил:
— Если и тут то же самое, то я, ей-богу, готов поверить в золотые дожди!
