— Черный потерял подкову, — объяснил капрал, — да еще один хомут сломался.
Капрал был в бешенстве и ругался, не стесняясь присутствия лейтенанта. Он повел кухню на крытый двор. В кои-то веки интендантство вовремя доставило мясо.
— Что будем готовить, говядину и жареную картошку? — спросил капрал. — Все-таки это лучше, чем консервы!
— Хорошо, — ответил Субейрак.
Он уже давно отказался от мысли как-то разнообразить стол. Солдат этого северного полка кормили только сардинами, говядиной и картошкой! Все попытки изменить меню оказались безуспешными, а когда однажды привезли мелкую рыбу, солдаты восприняли это как личное оскорбление.
Субейрак направился на КП роты, располагавшийся в заднем помещении бистро. Пахло анисовой настойкой и дешевыми сигаретами. Солдаты потягивали перно. Кругом были разбросаны бумаги, только что вынутые из металлических ящиков.
— Господин лейтенант, — сказал писарь Тибо, бывший мелкий промышленник из Рубе, отличавшийся безупречной выправкой, щеголеватым видом и желанием всегда оставаться в тени, — опять чилиец пропал!
Ох уж этот чилиец! То был француз, вернувшийся из Чили в 1939 году, чтобы принять участие в войне, хотя он прекрасно мог остаться на месте. Его прислали с подкреплением из Парижа. Преисполненный доброй воли, он оказался трусливым как заяц. Бедняга был потрясен, он ничего не понимал. Этот парень, желавший и не умевший выполнить свой долг, причинял, естественно, гораздо больше хлопот, чем какой-нибудь явный пройдоха.
— Это все? — спросил Франсуа.
— Все, господин лейтенант. Четыре отставших солдата пришли с растертыми в кровь ногами.
— Нужно послать их в лазарет.
— Уже сделано, господин лейтенант. Батальон запросил сводку о наличии боеприпасов.
— Ну конечно! Пошлите вчерашнюю.
— Но вчерашняя была составлена неправильно, господин лейтенант!
— А что тут правильно, Тибо! Да и наплевать на это. То чилиец, то эти дурацкие сводки! Не война, а сплошное дерьмо!
— И еще, господин лейтенант: майор велел передать вам, что ужин будет сегодня в девять тридцать.
Было около восьми часов. В бистро по радио передавали пластинку Рины Кетти, которая в прошлом году произвела фурор, — «В стране фанданго и мантилий». У Франсуа защемило на сердце. Томная мелодия будила слишком много воспоминаний. Ничто так не хватает вас за душу, как глупая, случайно услышанная песенка. О Анни, вспомни пляж в Коллиуре!
Кстати, за весь сегодняшний изнурительный день это была первая отчетливая мысль о ней.
