CXIX
«Завтра утром, если я еще буду жива, я уйду от тебя и оставлю творение навсегда. Я стану посмешищем для себя самой и вечным позором для твоей миссии».
Всю свою изобретательность пустила я в ход, измышляя тысячи способов отговорить тебя искать избавления в смерти. Но как упорно возражала ты всю ночь в ответ на мои советы и наставления. Какие мучительные терзания пришлось мне претерпеть, проявив силу духа и смирение. Ты снова была хозяйкой собственной воли, полновластной владычицей над своими деяниями и заблуждениями, и как напомнила ты мне девочку, что когда-то приступила с такой же невозмутимостью к работе у горнила. С тех самых пор ты умела возвышать огонь, вздымая его до небес, непреложно являя приближение его к горней родине. С каким искусством ты, работая, делала из пламени росчерк и изображение огня.
«Убей меня, мама, не бойся, никто не посмеет назвать преступлением самый мужественный поступок в твоей жизни. Не медли же, ты должна убить меня этой ночью».
Ты заглушала мои сомнения и без малейшего трепета давала скрупулезные указания по собственному концу:
«Я хочу, чтобы ты убила меня во сне. Чтобы я уснула и никогда больше не проснулась!»
Ты сама зарядила револьвер и вложила его в мою руку, сама додумалась принять снотворное и сама решила ничего не писать ни Бенжамену, ни Абеляру, ни английским ученым.
Ты легла в постель и сказала с мольбой:
«Когда я наконец усну, выпусти все шесть пуль мне в висок. Вот сюда!»
Десять лет у тебя ушло, чтобы получить золото из серы, и двадцать семь дней — чтобы получить ртуть из свинца. Но решение умереть ты приняла в считанные минуты.
CXX
В полночь, изнывая от поселившейся в моем сердце боли, я согласилась выполнить твою просьбу.
«Я не хочу мучиться, мама. Пусть смерть придет, когда я буду крепко спать».
Я думала, что ты еще сможешь унять обуявшее тебя смятение и вырвать из сердца прискорбные чувства. В работе у горнила ты нашла бы желанный покой.
«Нет, мама, ты ведь знаешь, чтобы заслужить дар, сокровище из сокровищ, прежде всего необходимы благие дела. Если же я проснусь завтра, то уеду в Англию и никогда ни одного больше не совершу».
В твоем последнем благом деле я следовала за тобой шаг за шагом, зачарованная, завороженная, восхищенная. Сначала ты растворила всю серу в троекратно превышающем ее количество объеме воды. Затем дала раствору отстояться, удалила осадок и подвергла жидкость медленной возгонке на водяной бане. Когда пары сгустились так, что едва можно было разглядеть звезду и цветок, семь раз вновь и вновь приступала ты к операции, а я ощущала все возрастающий восторг, который достиг зенита, когда, под конец, ты приумножила семя количественно и качественно.
