Всемирный следопыт, 1931 № 03 | страница 5

Предстояло итти на соединение с группой тов. Сныпэ, еле уже сдерживавшей осмелевших надзирателей.

— До свиданья, товарищи, мы еще вернемся!

Из камер донесся громкий гул. Затем десятки раз повторяемый клич:

— Долой самодержавие!

— Да здравствует революция!

Отступали организованно. По дороге снимали своих часовых и, поддерживая перестрелку с надзирателями, прикрывали отступление освобожденных товарищей.

Из дружинников никто не пострадал. У неприятеля было убито двое надзирателей и трое было ранено.

Сообщение о нападении на «централку» комментировалось на другой день в каждом цехе, каждой мастерской Впечатление было ошеломляющее.

Полиция неистовствовала. Она объявила премию в 1 000 рублей за поимку освобожденных. Но из революционных рядов вырвали только тов. Сныпэ.

Следующей ночью тов. Сныпэ возвращался домой. На углу одной из улиц его окликнул городовой. Сныпэ выхватил револьвер и единственным оставшимся у него патроном уложил городового на месте. Намереваясь спастись, он прыгнул в пролетку, но извозчик выдал его полиции.

Сныпэ присудили к 15 годам каторги.

Среди рабочих масс нападение на тюрьму вызвало приподнятое, боевое настроение. Каждый чувствовал себя участником великого общего дела. Единый клич объединил всех:

— Нужно вооружаться!

Такова была прелюдия к развернувшимся в последующие месяцы вооруженным боям, приведшим в октябре и ноябре к изгнанию помещиков и царских властей из деревень Латвии.

Бурная, неспокойная ночь…

Черные волны тяжело перекатываются по мрачным просторам Финского залива. Жемчужная кружевная пена закипает на гребнях волн. Их безостановочное движение стихийно-равномерно, и кажется — нет и не будет конца мраку этой ночи и тяжеловесно-медлительному дыханию циклопических водных масс.

«Абхазия» идет в Гамбург. Острый форштевень теплохода легко разрезает волны. Судно сильно качает. Оно купается в брызгах и водяной пыли, скатываясь в ущелья между волнами и плавно взлетая на кипящие гребни.

На палубах, на капитанском мостике властвует суровая, сосредоточенная проза кораблевождения. Здесь четкая и точная работа тех, кому поручена жизнь и здоровье пассажиров теплохода — 257 лучших рабочих-ударников Советской страны.

На палубах — трезвые рабочие двадцатичетырехчасовые будни. Внизу — в каютах, в кают-компании, в салонах — ярким контрастом бьет и клокочет иная жизнь. Здесь радостный праздник. Здесь ключом кипит молодой задор, веселые шутки и смех звенят и перекатываются волнами по бесконечным лабиринтам коридоров, кают, кубриков и трапов. Они одинаково молоды, эти 257 лучших строителей социализма. Серебрящийся сединой металлист и комсомолка со щеками, покрытыми нежным пушком первой юности, — они одинаково пронизаны и согреты одним огнем творческого, ударного энтузиазма.